"Писатель — не пророк, он лучше видит тенденции"
Сергей Лукьяненко — о фантастике в жизни
11 апреля свое 55-летие отмечает Сергей Лукьяненко — один из самых востребованных российских писателей, совокупный тираж всех книг которого сегодня превышает 9 млн экземпляров
В преддверии юбилея создатель "Дозоров" — фантастической саги о маге Антоне Городецком — поговорил с ТАСС о работе над последней книгой из этого цикла, о популярности жанра фантастики в литературе, а также поделился, почему его пугает стремительное развитие искусственного интеллекта.
Про итоги личного года
Ко дню рождения я всегда стараюсь завершить какой-то свой текст, роман, над которым работаю. Скажу честно, в этом году это не совсем получается. За год навалилось такое огромное количество работы, как литературной, так и сценарной, над крупными и достаточно интересными проектами. Все разгрести не удается.
Про отношение к возрасту
День рождения буду праздновать два раза. Первый — дома с родными в узком кругу. Поскольку в этом году мой день рождения выпал на Страстную неделю, устраивать большие мероприятия будет неверно. С друзьями отмечу уже после Пасхи, соберу большую компанию. Конечно, в 15 лет день рождения радует, а в 55 уже слегка вызывает грусть. Но если его не праздновать, он все равно никуда не денется. Моложе не станешь. Так что надо учиться получать удовольствие и любое время принимать благодарно.
Про популярность жанра фантастики
Во-первых, всегда есть эскапистская функция фантастики. Во-вторых, она прогнозирует будущее. Прогнозирует не точно, конечно, но какие-то болевые точки намечает. Мой цикл книг "Измененные", в который вошло четыре романа, был написан очень быстро. И он как-то попал в ощущения основной массы читателей касаемо того, что сейчас происходит в мире. Мне кажется, в этом и причина популярности этой серии. Даже планируется экранизация, речь идет о первой книге цикла ("Семь дней до Мегиддо" — прим. ТАСС). Но детально я пока ничего говорить не могу.
Про современное чтение
Фантастика всегда была одним из любимых жанров у молодежи, а молодежь, как ни странно, сейчас читает достаточно активно. Просто теперь она читает не в той форме, как привыкли читать мы, люди более старшего поколения. Сейчас появилась манера читать книги с электронных носителей, смартфонов, слушать аудиокниги. Это даже удобнее. Я сам долгое время с удовольствием читал какие-то книги со смартфона, но сейчас уже берегу глаза. В чтении появилась мобильность: сел в метро — читаешь книгу с экрана, едешь в машине — слушаешь аудиокнигу. Все это вновь вернуло чтение в разряд любимых развлечений.
Про писателей-оракулов
К сожалению, сбываются, как правило, какие-то негативные писательские предсказания. Чаще в общественно-политических направлениях, касающихся, например, отношений с Украиной, с Западом. Но писатели — это не пророки, они просто лучше ловят тенденции в обществе. Рядовой человек их не замечает, подсознательно чувствует, но не замечает. Писатели же замечают и используют в сюжетах. В итоге получаются те или иные попадания.
Про искусственный интеллект
Еще год назад я бы с большим сомнением отнесся к перспективе того, что в обозримом будущем искусственный интеллект будет настолько развит. Сейчас я с подозрением смотрю на все эти нейросети и чат-боты, поскольку есть ощущение, что искусственный интеллект формируется прямо у нас на глазах. Возможно, в дальнейшем у него уже не будет комплексов по поводу того, что он забит в компьютер, но появятся комплексы, что включение и отключение этих сетей зависит не от него. Любая разумная форма жизни в первую очередь стремится к своей безопасности. Не думаю, что вокруг нас будут терминаторы с автоматами, если ИИ решит тем или иным образом взять контроль над людьми. Во всяком случае, поначалу. Но даже за счет генерации тех или иных новостей, сообщений он сможет направлять жизнь людей в нужную ему сторону.
Искусственный интеллект рисует обложки для книг, пишет тексты, курсовые и дипломы. Все это очень сильно меняет структуру образования, большое количество профессий вскоре начнет выпадать. Для журналистов это тоже очень опасно. Потому что через какое-то время редактору будет проще дать команду нейросети взять интервью у писателя Лукьяненко. Нейросеть позвонит и приятным голосом попросит об интервью. Будет корректна, вежлива и остроумна так, что писатель Лукьяненко с удовольствием даст интервью. Но потом нейросеть уже даже не будет звонить писателю. Мгновенно прочитав всего его книги и предыдущие выступления, она скомпилирует великолепное интервью. И когда писатель прочтет этот текст, он решит, что, видимо, был пьян и не помнит, как он это интервью давал. Потому что все будет сказано совершенно так, как сказал бы он сам. Возможно, вместо писателя Лукьяненко вам сейчас как раз отвечает нейросеть.
Про работу над "Вечным дозором"
Сегодня я открыл мессенджеры и в первом же сообщении обнаружил очередной вопрос: "Когда же будет "Вечный Дозор"? Думаю, на днях все-таки вернусь к работе над ним. Книга написана частично, но ее надо доделать, иначе скоро читатели меня уже будут бить при встрече. Не за плохие книжки, не за политические взгляды, а потому что никак не напишу последний "Дозор". Есть у меня этот незакрытый гештальт. Я дописал цикл "Соглашение", сейчас вышла книга "Прыжок" — его третья и финальная часть. На мой взгляд, это тоже интересный цикл, не хотел оставлять его подвешенным. Теперь остались "Дозоры".
Про неожиданные решения
Бывает, что выстреливает какая-то неожиданная идея. Точно так же было с "Дозорами". Я закончил цикл на шестой книге, а потом внезапно понял, что там может еще быть. В цикле "Соглашение" тоже можно было написать еще одну-две книги, но пока он для меня завершен. Интереснее написать что-то новое. У меня есть еще несколько задумок, которые где-то шевелятся, крутятся, царапают меня.
Два года назад в первых числах января я сел с твердым намерением писать седьмой "Дозор", а потом закрыл файл и начал писать совершенно новую вещь — "Семь дней до Мегиддо". Она сама вдруг заставила меня себя написать.
В любой момент, когда это происходит, когда я чувствую, что книжка требует ее написать, я соглашаюсь. Даже если это идет вразрез с читательскими требованиями и издательскими планами. Книга может перестояться. Если она вдруг решила родиться, бессмысленно ее останавливать, как бессмысленно останавливать рождение ребенка
Про возможный ремейк экранизации "Ночного дозора"
Я не могу ответить на этот вопрос. Начинаю либо врать, либо разглашать конфиденциальную информацию. Давайте представим, что мы сейчас сидим лицом к лицу и на этот вопрос я таинственно улыбаюсь и говорю вам: "Подождите немножко".
Про новых авторов
Как к этому ни относись, но появилось огромное количество быстро пишущих авторов. Авторов, которые выдают какие-то бесконечные циклы, сериалы в 10–20 книг в год. Я к этому отношусь с большим сомнением. На мой взгляд, такие писатели этим убивают себя и в литературном плане, и отчасти в физическом. Но пока они существуют, пока у них есть такой поток идей, можно к нему подключиться и читать непрерывно. Это похоже на вечный сериал, чей герой становится для тебя близок, любим и понятен. Все равно если бы он был соседом, с которым ты встречаешься каждый день. Это привлекает.
Про литературную мастерскую для писателей-фантастов
Это было очень интересно. Мы неделю работали с молодыми и начинающими авторами. У нас было три группы — научная фантастика, фэнтези и альтернативная история. Мне кажется, это очень хорошо пошло на пользу авторам и, надеюсь, пойдет на пользу фантастике. Также надеюсь, что эта традиция продолжится и мы будем проводить мастерскую каждый год или дважды в год. Собирать талантливых молодых авторов, которые работают в первую очередь не для развлечения публики (ничего не хочу сказать плохого про это), но и для создания каких-то действительно интересных смыслов в литературе.
Про авторов одного цикла
В свое время Артур Конан Дойл пытался отбиться от Шерлока Холмса. Он его и убивал, и воскрешал, и писал другие книги, и кричал: "Посмотрите, другие книги лучше, чем этот сыщик!" Но у читателей было иное мнение. Есть много авторов, которые, по сути, стали авторами какого-то одного цикла. Например, Джордж Мартин, в принципе, стал для всех ассоциироваться только с "Игрой престолов" (первая часть цикла "Песнь льда и огня" американского писателя Джорджа Р.Р. Мартина — прим. ТАСС), хотя это замечательный разносторонний автор. У него есть множество великолепных рассказов, есть прекрасная научная фантастика, очень любопытная и необычная. Но для всех он теперь автор одного цикла, все требуют этот цикл закончить. Я думаю, если бы он меньше шел на поводу у читателей, то, может быть, за это время написал бы еще несколько других великолепных романов.
Про отношение к "Игре престолов"
"Игра престолов" стала классикой мировой фантастики. Я ее читал, мне она нравится. Правда, в какой-то момент, когда понял, какой прием Мартин сейчас будет использовать, убивая поочередно героев, к которым мы привязались, я немного разозлился. Это не то чтобы нечестный прием, он очень жесткий и тяжелый для автора. Я так не люблю поступать. И при этом прием, по сути, одноразовый. На еще один роман с таким приемом читатель уже не клюнет. Но книги написаны хорошо, мир создан интересный. Правда, я сдался где-то на третьем двухтомнике. Понял, что дождусь и перечитаю, когда все уже будет написано. Когда вышла одна из новых книг цикла, я с ужасом понял, что помню только основную сюжетную нить. У него сотни персонажей, очень тяжело всех удержать в голове.
Про назначение в Общественную палату
Общественная палата — это очень необычный орган. Это общественная работа, она не оплачивается, не связана с какими-то четко распределенными обязанностями. Но это структура, которая должна формировать идеи, смыслы и предложения по развитию общества. Наверное, в этой сфере каждому лучше заниматься тем профилем, который ему хорошо знаком. Я надеюсь, что смогу заниматься именно вопросами литературы и кино. Потому что все это нуждается в развитии, нуждается в осовременивании.
У нас 30 лет литература и кинематограф были подчеркнуто деидеологизированы. Мы жили в обществе без четко выраженной идеологии, но, видимо, время идеологии пришло. Литература и кино тоже должны это понимать. Нужно вырабатывать какие-то общие государственные смыслы, не политические, а скорее социальные, культурные, нравственные. Мы должны понимать, что нас связывает, к чему мы стремимся, к чему мы идем. Литература и кинематограф должны это отражать, а я хотел бы заниматься чем-то подобным.
Беседовала Юлия Фролова
