Blog: КВАZИ (4 исправленное)
Я посмотрел на Ольгу и покачал головой.
- Не верю! Ты водишь машину. Ты плаваешь как рыба. Ты умеешь стрелять. Ты на гитаре лучше меня играешь!
- А на велосипеде ездить не умею, - сказала жена.
Всегда есть шанс узнать о близком человеке что-то неожиданное. Даже после двух лет семейной жизни.
Мы стояли посреди спортивного магазина. Тут было чисто, его никто не громил. Казалось, что продавцы и покупатели просто куда-то вышли на минутку. Два собранных горных велосипеда
- На велосипеде можно проехать по просёлку, - сказал я. – Мы к вечеру будем в Москве.
- Мы не знаем, что там сейчас, в Москве, - устало ответила Ольга. – И я никогда не ездила на велосипеде. Упала в детстве, напоролась на железку… помнишь, ты спрашивал про шрам на плече? И больше никогда не садилась.
- Я тебя научу, - сказал я.
- С младенцем на велосипеде? – Ольга рассмеялась и я понял, что спор окончен. – Нет, нет и нет. Давай попробуем по дороге на машине. Будем объезжать заторы по обочине.
- Ага, тут к нам и набегут, - сказал я. Развёл руками: - Хорошо. Давай попробуем. Но велосипед…
- Тут не о чем говорить. Пусть на нём мертвяки ездят, - отрезала Ольга. – Возьми бейсбольную биту... может тут ножи есть…
Сын захныкал во сне.
- Какая же я дура, что перестала кормить грудью, - Ольга принялась укачивать сына. – Еда всегда с собой, чистая и подогретая…
- И тут тоже не о чем говорить, - вздохнул я. – Я поищу, может есть туристическая плитка. Подогреем воду, разведём смесь.
Ольга кивнула, глядя сквозь стеклянную дверь на улицу. Там было пустынно. Пока пустынно – мы уже убедились, что восставшие мертвецы чуют живых.
- Соберу всё, что может пригодиться, - сказал я.
Вещей у них было немного. Большой чемодан и сумка с ноутбуком у Михаила, маленький чемодан у его сына. Они погрузили вещи в багажник – я попытался помочь мальчику, но тот помотал головой и с натугой забросил чемодан в багажник сам.
- Мы вчера так толком и не познакомились, - сказал я. – Меня зовут Денис.
- Знаю, папа сказал, - ответил живой мальчик. – Меня зовут Найд.
- Найд? Венгерское какое-то имя? – предположил я.
- Нет, это домашнее. Прозвище такое. Папа у меня кваzи, мамы нет. С чего имени быть обычным?
На это я не нашёлся, что ответить. Сел вперёд, Михаил за руль, мальчишка со странным именем Найд забрался назад. Повозился там и спросил:
- У вас есть совместные школы?
- Совместные? А… да. Есть. Конечно.
- Найд, - негромко сказал Михаил. – Три правила.
- Никуда не забегаю, смотрю внимательно, вопросы задаю потом, - с шумным вздохом сказал Найд и я понял, откуда Михаил перенял свою манеру имитировать эмоции.
Мы поехали обратно к участку и Последнему переулку, Михаил вёл неторопливо, очень аккуратно, но как-то ухитряясь ни разу не встать на светофоре.
- Будем исходить из того, что у Виктории имеется какая-то неизвестная нам страсть, - сказал он. – Страсть в смысле «цель». В эту цель входило возвышение её мужа…
- Она могла планировать только то, что он восстанет, - заметил я. – Как скоро он возвысится – вопрос спорный. По Земле до сих пор шесть миллиардов восставших ходит, а возвысившихся – сотня миллионов.
- Сто четыре миллиона шестьсот тысяч, - поправил Михаил. – Давай всё-таки исходить из того, что она хотела иметь рядом кваzи, а не восставшего.
- Это логично, - согласился я.
- И эта неизвестная нам страсть не связана напрямую с личностью Виктора, - продолжал Михаил. – Иначе после его смерти она покорно приняла бы задержание и наказание. Но Виктор безвозвратно умер, а страсть осталась.
- Другой мужчина? – предположил я.
- Лучше будем говорить «цель», иначе ты сбиваешься, - решил Михаил. – Нет, не думаю.
- Нам бы очень, очень сильно помогло, если бы мы оба знали то, что знаешь ты, - невинно заметил я.
- А именно?
- Почему ты прибыл на место преступления?
- У меня была информация…
- Это я слышал. Кому грозила опасность – человеку или кваzи? Почему ситуация была столь важна, что в Москву направили тебя, челове…
Я запнулся. Мальчишка сзади тихо хихикнул.
- Найд! – строго сказал Михаил.
Я страдал молча.
- Слушаю дальше, Денис.
- Почему направили тебя, кваzи из ближнего круга Представителя? Должно было случится что-то очень важное, чтобы Представитель отослал прочь руководителя своей тайной полиции.
Теперь настал черёд молчать Михаила.
- Интернет – великая сила, - сказал я. – Я вчера не только пил.
- У нас нет тайной полиции, - заявил Михаил.
- О да. У вас и обычной нет. Но есть кваzи, которые выполняют эту работу. Если с молотка снять ярлычок, им всё равно можно забивать гвозди.
- Денис, я не могу ответить на эти вопросы, - сказал Михаил.
- Тогда скажи, насколько общество кваzи однородно?
- Мы разные.
- Я понимаю. Общее ли у вас видение будущего? Одинаково ли вы смотрите на взаимоотношения с людьми? На чём основана власть Представителя?
Найд ёрзал на заднем сиденье. Ему очень хотелось влезть в разговор, но он молчал.
- На эти вопросы, наверное, я дам ответы, - решил Михаил. И начал говорить, аккуратно подбирая слова: - Являясь разными личностями мы по-разному видим своё будущее. В настоящее время основной является идея космической экспансии. Мы гораздо лучше людей переносим условия космических полётов и иных планет. Мы можем оставить Землю человечеству, как колыбель, а сами покорить Солнечную Систему и двинуться к звёздам. Учитывая, что срок жизни кваzи неопределённо велик, мы малочувствительны к радиации и ряд других факторов – это привлекательная идея. Взаимоотношение с людьми тоже видится нам по-разному. Войны никто не хочет, но есть серьёзные опасения. Они имеют основания. Власть Представителя основана на том, что он гениальный политик, мастер взаимовыгодных компромиссов и общих интересов.
- Ну, сказал ты много, но не сказал ничего, - подытожил я. – Это и так все знают.
Михаил остановил возле дома покойного профессора и посмотрел на меня.
- Да. Но что поделать… Найд, ты остаёшься в машине. Мы отойдём на полчаса-час.
- Я возьму планшет, - сообщил мальчик.
- Три правила поведения в сети, - сказал Михаил.
Мальчишка закатил глаза и произнёс:
- Не называть личной информации, не знакомиться, не говорить о живых и мёртвых.
Михаил подумал и добавил:
- И ничего не покупать.
Знакомая консьержка при нашем появлении засуетилась, оторвалась от стола за которым пила чай. Я махнул ей рукой, показывая, что вставать и подходить не надо.
Сами справимся.
Дверь в квартиру Томилиных была открыта и завешена крест-накрест красно-жёлтыми заградительными лентами. Я нахмурился. До сих пор эксперты работают? Или…
Видимо мысль о Виктории, которая могла оказаться настолько наглой или настолько глупой, что вернулась домой, появилась у нас одновременно. Михаил ловко поднырнул под ленты и оказался в квартире. Я двинулся следом, расстёгивая кобуру.
Но всё было в порядке. В кабинете, разложив на письменном столе чемоданчик с пробирками, пакетами и реактивами, стояла одетая в белый одноразовый комбинезон поверх формы Анастасия – эксперт из нашей лаборатории. Она аккуратно опускала пинцетом в пробирку какой-то волосок.
Наше появление её ничуть не удивило. Кивнув, она закрыла пакет, подписала его и отправила в чемоданчик.
- Царица послала? – спросил я, застёгивая кобуру обратно.
- Привет, Денис. Да. Она сказала, что вы наверняка сюда приедете.
Анастасия у нас работает недавно, сразу после института. Я от её поколения теряюсь. С молодёжью, вроде тех двух девчонок, в сознательный возраст вошедших уже в изменившемся мире, нормально общаюсь. С ровесниками, кому за тридцать, тоже без проблем. А вот с этими, двадцатипятилетними, чей мир опрокинулся и в без того сложном отроческом возрасте, теряюсь. И с юношами, и с девушками. Как-то они иначе на мир смотрят. Не как мы, не как молодёжь. К восставшим и кваzи относятся вроде бы нормально, куда лучше, чем я. К современной жизни адаптировались будь здоров.
Но их что-то изнутри гложет. Фантомные боли какие-то. Наверное, о том мире, когда можно было сесть в электричку, выехать за город и разбить там палатку у тихой речки. Или поехать через всю Европу на машине, останавливаясь в случайных городишках. А то и отправиться куда-нибудь… ну, допустим, в Африку или Азию. В Азию! Ха-ха! В Китай! Или на Килиманджаро взобраться.
Они всё это получить не успели и уже никогда не получат. А могли. Даже если не собирались, то знали, что всё это возможно. Пляжи Гоа, Великая Китайская Стена, египетские пирамиды…
Те кто помладше на это уже и не рассчитывали, им это словно мечта в крестовом походе поучаствовать или с Робин Гудом в Шервудском лесу поразбойничать. У них и не болит.
- Нашли что-то интересное, Анастасия? – спросил Михаил. Ну надо же, он весь наш состав в лицо знает.
- Ничего особенного, Михаил, - Анастасия взяла ещё один пакетик, скальпель и принялась вырезать фрагмент кожаной столешницы. – Всё выглядит именно так, как в рапорте Дениса. Мне только кажется, он мог бы и увернуться от восставших. Но я не оперативный сотрудник и это не моё дело. А что вы хотели посмотреть?
- Компьютер, бумаги… - сказал я.
- Жёсткий диск уже изъяли, часть бумаг – тоже, - Анастасия пожала плечами. – Смотрите сами. Мне ещё на четверть часа работы. Царица велела всё по полной программе запротоколировать.
Мы с Михаилом переглянулись. Я кисло поморщился.
Да, непонятно, что теперь тут искать. Это только в кино попавший в тупик следователь приезжает на проверенное и осмотренное место преступления, после чего находит там самый важный документ, незамеченную гильзу или отпечаток пальца.
В жизни такого не бывает.
Для порядка и из упрямства я всё же порылся в столе, натянув протянутые Анастасией перчатки. Просмотрел какие-то бумаги, пару мелких флэшек, валявшихся в мусоре, книжки со стола.
Ничего ценного тут не было.
Было немного рабочей переписки – судя по ней моложавый профессор занимался именно тем, о чём нам говорили - ветрянкой. Было немного финансовых документов, из которых следовало, что профессор человек не бедный, но и богачом его не назвать. На флэшках нашлась коллекция старой японской анимации.
Ежедневник с плохонькими стихотворениями. Похоже, покойный баловался любовной лирикой.
Книжка вульгарно-философских рассуждений о восставших с пометками Томилина. Может биохимик он был и великий, но подчёркнутые рассуждения мне показались банальными.
По хорошей привычке, которой меня научил один старый сотрудник, я достал бумагу из подающего лотка принтера и перевернул. Так и есть, для черновой печати профессор использовал оборотную сторону напечатанных листов. На десяти первых я обнаружил исчирканный правками черновик статьи «Моя жена – кваzи», довольно любопытной сама по себе, но никаких сенсаций не содержащей. Может уже и опубликована где-нибудь… Я бегло пролистал её, испытывая некоторую неловкость – покойный профессор действительно любил свою кваzи-супругу, заказавшую его смерть.
Впрочем, она ведь тоже любила его. По-своему. Насколько это возможно для мёртвых. Как писал бедолага Томилин – «не знаю, что было для неё большей страстью – я или наука, наверное, она не воспринимала нас раздельно».
Листы я сложил пополам и спрятал в карман пиджака, чтобы поглядеть на досуге. Не по работе, просто из болезненного любопытства: что испытывал человек, делящий постель с нежитью?
Михаил побродил по кабинету, потом на время скрылся в спальне, в ванной комнате, на кухне… Ему перчатки не требовались, кваzи не оставляют отпечатков пальцев.
- Царица что-то конкретное говорила? – спросил я у Анастасии. Та тоже заканчивала, паковала все образцы.
Девушка покачала головой.
- Нет, Денис. Сказала, что ей не нравится это дело, особенно после бегства Виктории.
- Не боялась, что кваzи сюда придёт?
Анастасия посмотрела на меня с удивлением.
- И что? Задержать я её не смогу, и пробовать бы не стала. А нападать на меня – зачем это ей?
- Так ей и бежать смысла не было, - заметил я.
На мгновение мне удалось её смутить. Потом Анастасия похлопала себя по поясу через хрустящий белый комбинезон.
- Обойма с разрывными. Остановит любого кваzи. На время.
Я неохотно кивнул.
Говорю же – не понимаю это поколение…
- Ничего интересного, - сказал вернувшийся Михаил. – Вы закончили, Анастасия?
Ответить она не успела. Из прихожей послышался шорох запретительных лент, топот ног и в кабинет вбежал Найд.
- Папа, там две машины, безопасность, - быстро сказал он.
- Никуда не забегать! – жёстко сказал Михаил, взял Найда за плечо и задвинул себе за спину. – Про телефон забыл?
- Папа, у меня деньги кончились!
Судя по взгляду, брошенному Михаилу на балконную дверь, он сейчас размышлял, не повторить ли вчерашний прыжок. С мальчишкой на руках, к примеру.
Может быть он был способен на такое. Но нас с Анастасией он вытащить бы никак не смог.
- Почему у тебя всегда есть уважительный повод для нарушения запретов? – риторически спросил он.
Ленты в дверях с треском порвались. Те, кто бежал за Найдом, не церемонились. Первый вбежавший в кабинет, в строгом костюме свободного кроя и с пистолетом в руке, имел лицо невозмутимостью могущее поспорить с кваzи. Но когда вместо одного мальчишки, вбежавшего в подъезд перед носом, он обнаружил ещё и трёх взрослых – спокойствия у него поубавилось. Он начал было приподнимать оружие, потом опустил. Следом вбежали ещё двое – без оружия, зато с азартом на лицах.
- Почему вы гонитесь за ребёнком с оружием? – спросил Михаил.
- Кто вы такие? – вопросом ответил первый ворвавшийся. – Поднимите руки!
Руки мы поднимать не стали.
- Капитан Денис Симонов, двадцать девятое отделение полиции города Москвы, - сказал я. – Я повторю вопрос своего коллеги. Почему вы преследуете ребёнка с оружием в руках?
Дураком вбежавший не был. Он направил ствол в пол и сказал:
- Капитан Владислав Маркин. Госбезопасность. Покажите удостоверение.
Я неспешно достал корочки, протянул капитану. Кивнул на Анастасию.
- Лейтенант Анастасия… э…
- Анастасия Деева, - подсказал Михаил.
- Анастасия Деева, эксперт-криминалист. Михаил Иванович. Представитель от кваzи.
- Документы у Михаила Ивановича есть? – спросил гэбэшник мрачно.
- Есть, - ответил тот, не порываясь ничего достать. – Я повторю вопрос – почему вы подвергали опасности моего сына Найда?
- Здесь место преступления, - хмуро сказал гэбэшник. – По нашим данным тут могла появиться преступница. Кваzи. Увидев ребёнка, направляющегося сюда, я достал оружие, чтобы защитить его в случае опасности.
- Кваzи ребенка не обидят, - сказал Михаил. – Это совершенно исключено.
Владислав наконец-то спрятал оружие. Неохотно вернул мне документы.
- Недоразумение… коллеги. Я в курсе, что это вы произвели здесь зачистку, Денис.
- Я оборонялся от восставших, - твёрдо ответил я.
Гэбэшник улыбнулся уголками губ.
- Ну да, конечно. Итак, я понимаю, что вы вели это дело… в какой-то мере… но теперь оно передано госбезопасности. Спасибо за помощь. Попрошу вас вернуть собранные улики и покинуть территорию.
Вслед за этой троицей подтянулись ещё несколько человек. Судя по внешности и одежде – эксперты. В разговор они не лезли, самый пожилой даже махнул рукой Анастасии – вполне дружески и, кажется, с узнаванием. Может в институте ей курс читал.
- Простите, не могу, - упёрся я. В общем-то ничего мы не нашли, да и собранные Анастасией волоски и соскобы особой ценности не имели. Но когда это бывало, чтобы полицейский легко отдавал своё дело гэбэшникам! – У меня нет таких предписаний.
Владислав спорить не стал. Порылся в кармане пиджака, достал сложенный вчетверо лист бумаги, протянул мне.
Жутким канцелярским языком, который был надёжнее любых печатей, в бумаге от министерства внутренних дел сообщалось, что дело об убийстве профессора Томилина передаётся в государственную службу безопасности и всем сотрудникам органов внутренних дел предписывается оказывать полное содействие ГСБ. Впрочем, печати на документе тоже были. А подписан он был меньше часа назад.
- Выглядит настоящим, - сказал я, чтобы оставить за собой последнее слово. – Анастасия, нам придётся…
- Подождите, - внезапно сказал Михаил. – У меня тоже есть бумага.
Точно так же как Владислав он достал из пиджака сложенный лист. Владислав со скепсисом открыл его и начал читать. Выражение его лица изменилось.
- Согласен, - сказал Владислав. – У вас постановление госбезопасности, по которому вы ведёте дело на своё усмотрение. Это конфликт интересов… и юридический казус, поскольку моё предписание выдано позже.
Михаил кивнул.
- Поэтому единственное, что я могу предложить, - сказал Владислав, - это всем нам вместе проследовать в управление. Там и будем разбираться, кто прав, чьи бумаги в данный момент действительны, а чьи – нет. Не уверен, что разбирательство будет быстрым. Но два-три дня – и всё разъяснится.
Михаил протянул руку, забрал свою бумагу и сказал:
- Хорошо, вы меня убедили. Никаких постановлений у меня не было. Мы покидаем место преступления. Но я прошу вас занести в рапорт мой протест.
- Официальный? – спросил Владислав.
- Как вам будет угодно, - сказал Михаил, помолчав мгновение и я понял, что кваzи сдался.
- Не смею вас больше задерживать, - с улыбкой сказал безопасник. Протянул руку, потрепал Найда по голове. – А ты чего дёру дал, парень?
- Вы такие страшные, я испугался, - мрачно ответил Найд.
Владислав совершенно искренне рассмеялся.
- Верно, мы такие. Доброй ночи, господа и дамы. Не забудьте передать нам всё, что вы для нас собрали. Макаров, собери у коллег плоды их неурочной работы!
Уже возле самой машины я не выдержал. От резких слов, учитывая присутствующего Найда, сдержался. Но все-таки сказал:
- И ты так это спустишь, Михаил?
- Если не заметил – уже спустил, - ответил кваzи.
- Но ты мог все-таки попытаться…
Михаил очень натурально вздохнул:
- Чего ты хотел, Денис? Чтобы я тряс бумагами и корочками, поругался с человеческой госбезопасностью, но все-таки оставил при нас собранные улики? А потом мы помчались бы в какую-нибудь тайную лабораторию? И вот все отношения испорчены, коллеги Владислава висят у нас на хвосте, министра поднимают с кровати, он орёт в телефон на Даулетдинову, та берёт нас за шкирку… Ради чего? Ради бесполезных улик? Мы ничего не нашли. Верно, Анастасия?
- Верно, - поддержала его эксперт. - Я приключения люблю, но не дурацкие.
- Зачем по пустякам-то ссориться? – как-то очень взросло рассудил Найд.
Я поднял руки.
- Хорошо, хорошо, хорошо. Мы сдались.
- Мы не сдались, Денис, - сказал Михаил. – Мы узнали, что этим делом интересуются в самых высоких инстанциях. И убедились, что ничего не упустили при первом осмотре.
- Мальчики, хватит ссориться, - попросила Анастасия. – Вы меня до дома не подбросите? Я недалеко живу, в Марфино.
- Только Михаила с сыном вначале завезу, - сказал я. – И хоть в Марфино, хоть в Митино… А вас на Переяславку, Михаил?
Кваzи удивлённо посмотрел на меня. Я ухмыльнулся и пояснил:
- Там служебные квартиры, сам когда-то жил. Садитесь.
Михаил сел рядом, Найд с Анастасией на заднее сиденье. Я вёл машину и слушал их разговор.
- Давай знакомиться, - предложила девушка. – Меня можешь звать просто Настя.
- Меня – Найд.
- Это, наверное, значит «найдёныш»?
Всё-таки удивительное поколение. Я бы постеснялся так в лоб спрашивать, тем более ребёнка. А Найд к вопросу отнёсся как к должному.
- Точно. Меня папа нашёл, когда был апокалипсис. Ну, тогда он мне папой не был, конечно.
- Понятно, - сказала Анастасия, словно человеческие дети воспитанные разумными мертвецами – самое обычное дело. – Так значит вы живёте в Питере?
- Зимой в Питере, а летом в деревне, в Репино.
Я покосился на Михаила. Тот сидел спокойно, бесстрастно слушая разговор.
- А там не страшно?
- А я один не хожу, - объяснил Найд. - У меня друзья есть, кваzи.
- Мальчишки? – голос Анастасии дрогнул.
- Ну, мальчишки… и девчонки. Им на самом деле уже много лет, но они… ну…
- Понимаю, - мягко сказала Анастасия.
Я чуть сильнее, чем надо, нажал на тормоз, машина резко затормозила перед светофором. Сказал:
- Извините.
- Мне тоже очень жаль детей-кваzи, - сказал негромко Михаил. – Беда не в том, что они не развиваются физически, хотя это тоже печально. Но они как и взрослые кваzи односторонни. Как правило, им интересны только детские занятия. Игры. И это та вечность, к которой они приговорены.
- Никто не доказал, что вы будете существовать вечно, - заметил я.
- Конечно, Денис. Конечно. Но мёртвые не стареют.
- В этом доме? – спросил я, останавливаясь.
- Пятнадцатый, - кивнул Михаил. – Да, здесь. Спасибо, напарник. Найд!
- Сейчас! – отозвался Найд. Он что-то показывал Анастасии на планшете. – Вот наш клан. «Не-мёртвые», через дефис. Ты не думай, у нас там полно живых. Я, ещё один мальчишка из Калуги, дядька из Варшавы…
- Найд, я не очень люблю танковые сражения, - рассмеялась Анастасия. – Но спасибо…
- Да ты попробуй!
- Найд! – громче повторил Михаил. Открыл дверцу, выбрался из машины. Протянул мне руку.
Я молча пожал холодную ладонь.
Как бы там ни было, этот старый мёртвый полицейский спас человеческого ребёнка. И значит, он оставался моим коллегой. Даже в смерти.
Некоторое время мы ехали молча, потом Анастасия спросила:
- Вы с ним поладили?
- Нормально работает, - ответил я.
- Да я про другое, Денис. Все знают, что вы восставших не любите.
- Он – кваzи.
- Конечно, это совсем другое дело, - сказала Анастасия. То ли серьёзно, то ли с иронией. Не поймёшь их, молодых.
Жила Анастасия в старом, наверное ещё при Советском Союзе, построенном доме. Большой тихий двор, в беседке сидела компания молодёжи, слышался негромкий смех и разговоры.
Я остановил машину, заглушил мотор.
- Спасибо, Денис, - сказала Анастасия. – А то мой кот заждался.
- В смысле – животное? – уточнил я.
- Знаете, а вы мне иногда напоминаете кваzи, - сказала Анастасия, помолчав. – Да, домашнее животное, породы кошачьих. Я одна живу, мама и брат… они отдельно.
- Хорошо, когда кто-то есть, пусть даже отдельно, - сказал я. – Извини, хотел пошутить, а вышло глупо.
Анастасия улыбнулась.
- А хотите выпить чая?
Я подумал секунду и кивнул.
- Да. На самом деле – очень хочу. А вы тоже хотите?
- Давай на «ты»? – предложила Анастасия. Посмотрела мне в глаза. – Да, хочу. Давно уже.
Я открыл бардачок и достал термос. Открутил крышку, налил чай.
- Давай на «ты». Держи! Только стакан один куда-то затерялся, придётся по очереди.
- Нет, - сказала Анастасия дрогнувшим голосом. – Ты все-таки не кваzи. Ты какая-то особая порода, Денис Симонов.
Она открыла дверь и вышла из машины. Я посидел, глотая тёплый чай и глядя на дом. Вот зажегся свет – на пятом этаже.
- На работе я пью только чай, - сказал я вслух, завинтил термос обратно и завёл машину.
Теги:
Источник:
