Десять лет назад мы увидели звериный оскал нацизма. Гогочущий, лживый...
Десять лет назад мы увидели звериный оскал нацизма. Гогочущий, лживый, людоедский оскал.
Десять лет назад началось будущее. Тяжелое, кровавое, страшное. Сдвинулись заклинившие шестеренки, смазанные жирным черным пеплом, на часах истории дрогнула и вновь пошла стрелка, кто-то превратился в героя, кто-то в нелюдь, а кто-то вознесся к небу из руин сгоревшего Дома Профсоюзов.
Всё ещё было почти по инерции, всё ещё казалось прежним, но уже не могло им оставаться.
Мы смотрели на лица тех, кого считали друзьями, и понимали, что отныне это даже не враги - это жрущая и убивающая нежить, обезумевшие марионетки на ниточках далёких кукловодов. И, конечно, главный счёт - к тем, кто дёргает за ниточки.
Мы обязательно спросим и по эту счёту - самой высшей мерой.
Одесса. 2014. Помним.
Десять лет назад началось будущее. Тяжелое, кровавое, страшное. Сдвинулись заклинившие шестеренки, смазанные жирным черным пеплом, на часах истории дрогнула и вновь пошла стрелка, кто-то превратился в героя, кто-то в нелюдь, а кто-то вознесся к небу из руин сгоревшего Дома Профсоюзов.
Всё ещё было почти по инерции, всё ещё казалось прежним, но уже не могло им оставаться.
Мы смотрели на лица тех, кого считали друзьями, и понимали, что отныне это даже не враги - это жрущая и убивающая нежить, обезумевшие марионетки на ниточках далёких кукловодов. И, конечно, главный счёт - к тем, кто дёргает за ниточки.
Мы обязательно спросим и по эту счёту - самой высшей мерой.
Одесса. 2014. Помним.
Пепел стучит в мое сердце.