Ромео и Джульетта. Трагедь в трех частях. 1. Кабинет продюсера. Писатель сидит...

Ромео и Джульетта

Трагедь в трех частях

1.

Кабинет продюсера. Писатель сидит напротив режиссера. Режиссер немолод, но бодр и энергичен.
Режиссер (восторженно):
— Прекрасная история! Чудесная! Я ещё не дочитал, но мне очень нравится! Ромео! Пылкий влюбленный! И эта, как её, Джульетта! Трагическая любовь!
Писатель (робко):
— Вас не смущает трагизм?
Режиссер (демонически смеется):
— Друг мой! Вы еще так молоды! Любовь – всегда трагедия! Немедленно начинаем работать над сценарием! У вас все, по сути, готово, только внесем акценты!
Писатель кивает.
Режиссер (вкрадчиво):
— Знаете, я предложу начать историю энергичнее! Пусть Ромео и Джульетта уже вместе! Они поженились!
Писатель (удивленно):
— Но родственники...
Режиссер (горячо, явно вспоминая что-то личное):
— Не мешают! Мешать будет коварный Тибальт! Он... он обвинит Джульетту в измене, и униженный Ромео задушит ее! А потом поймет, что был обманут и пронзит себя шпагой!
Писатель молчит, потеряв дар речи.
Режиссер (убедительно):
— Это кино! Кино всегда меняет детали! Но суть-то осталась прежней, трагедия влюбленных! Вот, гляньте, какой у меня Ромео на примете!
Сует писателю под нос смартфон.
Писатель (недоуменно):
— Но он, простите... очень смуглый.
Режиссер (напористо):
— Ну и что? Он талантлив! Он у меня в прошлом фильме играл Белоснежку в детстве, все восхищались!

...Через два года. После премьеры. Шумный прием, восторженные отзывы. Писатель с бокалом шампанского в руках, дает интервью.
Писатель (копируя тон режиссера):
— Да, конечно! Пришлось многое поменять! Но это же кино! А суть осталась прежней — история любви. И эта фраза Ромео: «Молилась ли ты на ночь, Джульетта?» — мороз по коже! Все-таки он великий актер, знаете ли!

2.

Кабинет продюсера. Писатель стал массивнее и маститее, сидит напротив режиссера. Режиссер немолод и тих.

Режиссер (задумчиво):
— Прекрасная история. Но вы знаете, Джульетте у вас тринадцать лет...
Писатель (смущенно):
— Но такие были времена, понимаете? В восемнадцать девушки уже считались старыми!
Режиссер (грустно):
— И самоубийство в конце? Двойное? Два подростка, после совершения действий, никак не приличествующих их возрасту, убили себя? Вы последние изменения в законодательстве читали?
Писатель молчит.
Режиссер (чуть оживляясь):
— Хотя тема войны — она всегда меня привлекала.
Писатель (ошалев):
— Войны? Какой?
Режиссер (недоуменно):
— А какая была в то время?
Писатель (едко):
— Гвельфов и гибеллинов!
Режиссер (задумчиво):
— Красиво... А драконы там были?
Писатель молчит.
Режиссер (воодушевляясь):
— Меня всегда привлекали драконы! Знаете что? А не замахнуться ли нам на драконов? Итак — Ромео служит в гвельфовском драконолетном полку. Он пилот-истребитель, летает на черном драконе. Представляете — парит такой черный в небе, крестообразный... Кхм. Главное, чтобы не напоминал что-то запретное... А Джульетта служит в полку ночных ведьм гибеллинов. Летает на метле. Нет! На ковре самолете! Нет! На гобелене! Такая вот игра слов, перекличка, гибеллины — гобелены! Им лет примерно по двадцать... У меня есть замечательный актер, ему двадцать семь, но очень моложавый. И Джульетта, она как раз развелась и ей нужна романтическая история, чтобы отвлечься, да и детей кормить надо... И вот они встречаются в небе. Ромео парит ниже Джульетты, та стоит на гобелене как на балконе — и слушает его монолог...
Писатель смотрит на продюсера. Продюсер прячет подписанный договор в стол. Писатель прижимает ладони к лицу, молчит.
Писатель (негромко):
— Драконы это хорошо... Но ведь Ромео и Джульетта погибнут?
Режиссер (яростно):
— Да! В бою. Чтобы примирить свои армии!

3.

Кабинет продюсера. Писатель, важный и толстый, сидит напротив режиссера. Режиссер молод и улыбчив.

Режиссер (с пиететом):
— Я ведь вырос на ваших книгах! В детстве пять раз пересмотрел ваше кино! И книжку прочитал! И для меня большая честь экранизировать «Ромео и Джульетту»!
Писатель (подозрительно):
— Вы ничего не будете менять?
Режиссер (сочувственно):
— Да, я понимаю вашу настороженность. В первой экранизации, она хорошая, конечно же, от вашей книги далеко ушли. А вторая... (машет рукой)
Писатель молча протягивает руку к продюсеру. Тот, не спрашивая, подает ему стакан полный двадцатилетнего сингл молта. Писатель выпивает залпом. Продюсер подливает.
Режиссер (примирительно):
— Хотя драконы там были ничего. И гобелен красивый... Ну так вот! Я вас обрадую — мне очень нравится исходный сценарий! Чуть-чуть больше визуализации, драмы — и всё!
Писатель (не веря):
— И всё?
Режиссер кивает:
— Да! Я лишь хочу показать средневековую Верону такой, какая она была! Реальной!
Писатель (удивленно):
— Вы и название города помните?
Режиссер смеется.
— Да я уже съездил туда, присматривал натуру! Это будет огромный роскошный проект! Бомба! Я уже внёс небольшие правки в сценарий, вот, послушайте: «Средневековая Верона. По разбитым в хлам улочкам, утопающим в дерьме, скачет на коне юный Ромео. На боку у него ржавая тупая шпага, лицо тоже... покрыто оспинами. Улицы утопают в дерьме. Конь у Ромео в дерьме. И сам Ромео в дерьме. Он скачет и скачет! Над ним ночное небо...»
Писатель (отрываясь от пустого стакана, понимающе):
— В дерьме?
Режиссер (радостно):
— Конечно! В дерьме! Звезды блещут — в дерьме! Ромео подъезжает к замку Джульетты, замок в дерьме! Джульетта выходит на балкон, она...
Писатель хихикает.
Режиссер (неожиданно):
— Чиста и прекрасна! Она кричит: «Ромео, ты приехал!» Ромео спрыгивает с коня и говорит: «Погоди, Джульетта, где здесь сортир?»
Писатель негромко аплодирует и протягивает пустой стакан продюсеру.

Занавес.