"Порог" (2019. Соглашение #1) Часть первая. С.Лукьяненко

Скачать электронную книгу litres.ru/42600762/?lfrom=147

 

Классификация разумных миров, принятая в Соглашении.

1 уровень – цивилизация до-технического уровня. (примечание Феол – «термин «до-технического идентичен термину «до-селекционного»).

2 уровень – цивилизация начального технического уровня, до преодоления притяжения материнской планеты и выхода в космос. (примечание Человечества «выходом в космос является достижение скорости убегания применительно к материнской планете»)

3 уровень – цивилизация, вышедшая в космическое пространство и совершающая полёты в пределах своей звёздной системы. (Примечание Ауран – «перемещение с поверхности планеты в космическое пространство посредством устройств типа «космический лифт», «катапульта» или «пушка» также считается полётом»).
Примечание Феол – «перемещение с поверхности планеты в космическое пространство внутри природных или искусственно созданных живых организмов считается полётом»
Примечание Ракс – «перемещение считается смена положения с поверхности планеты на положение вовне»).

4 уровень – цивилизация, имеющая постоянные и самодостаточные поселения вне материнской планеты, но в пределах своей звёздной системы. (Примечание Халл-3 «самодостаточность поселения определяется решением его жителей, а не решением жителей материнского мира».
Примечание Халл «единая и неделимая цивилизация Халл оставляет за собой право выборочно толковать данный пункт»).

5 уровень – цивилизация, достигшая любой иной звёздной системы. (Примечание Ракс – «под достижением иной звёздной системы понимается как пилотируемая, так и непилотируемая экспедиция»
Примечание Халл «под экспедицией понимается перемещение из одной звёздной системы в другую материальных тел способных к передаче информации и (или) осуществлению какой-либо полезной работы»
Примечание Ауран - «иная звёздная система должна находиться на расстоянии не менее трёх с половиной световых месяцев от материнской звезды и на расстоянии, сводящем гравитационное взаимодействие звёзд к ничтожно малым величинам».
Примечание Человечества – «достижение иной звёздной системы неисправным зондом или кораблём с мёртвым экипажем засчитывается, если причина гибели экспедиции не носила системного характера и может быть названа случайной»).

Миры, достигшие пятого уровня, приглашаются к участию в Соглашении.
Контакты с цивилизациями первого-четвёртого уровня строго ограничены.
Решение о контакте или вмешательстве, выходящем за границы научного и (или) локального, может быть принято только общим консенсусом цивилизаций Соглашения.
Каждая цивилизация Соглашения несёт ответственность за цивилизации первого-четвёртого уровня в своей зоне влияния.
Каждая цивилизация Соглашения вправе контролировать соблюдение правил иными цивилизациями Соглашения.

Халл
Ауран
Феол
Ракс
Человечество
Халл-3

Экипаж научного корабля «Твен»

Валентин Горчаков, человек, капитан второго ранга, 34 года. Капитан корабля.
Матиас Хофмайстер, человек, капитан третьего ранга, 34 года. Первый помощник.
Анна Мегер, человек, 47 лет. Мастер-пилот.
Гюнтер Вальц, человек, 30 лет. Оператор специальных систем корабля.
Лев Соколовский, человек, 78 лет. Врач.
Теодор Сквад, человек, кадет, 16 лет. Системный администратор, специалист по ИИ.
Алекс Йохансон, человек-плюс, кадет, 17 лет. Навигатор.
Лючия Д Амико, кадет, человек, 17 лет. Специалист систем жизнеобеспечения.

ИскИн (Искусственный интеллект) корабля «Твен»

Марк, квантовый компьютер 6 поколения, Искусственный интеллект – «искин», 70 цикл ядра. Синтетическая личность.

Научная группа корабля «Твен»

Бэзил Годфри Николсон, человек, 48 лет. Доктор наук, специалист по дуальной цивилизации Невар.
Мейфен Мейхуи, человек, 41 год. Профессор, специалист по фелиноидам системы Невар.
Ксения, Ракс. 0 лет. Третья-вовне. Наблюдатель.
Уолр. Халл-три. 71 год. Специалист по гуманоидным формам жизни.

Станция наблюдения Невар.

Прима. Ракс. 2 года. Первая-вовне. Наблюдатель.
Двести шесть-пять / Уолла. Феол. 82 года / 6 лет. Созерцатель агрессии.

 

Часть первая

Глава первая

Сопло ракеты было отполировано до зеркального блеска. В гладком металле Ян видел своё искажённое отражение – слишком большая голова, слишком узкие плечи, торчащие как лопухи уши, растрёпанная грива чёрных волос. Налобный фонарик горел яркой разлапистой звездой.
Комната смеха с кривыми зеркалами, а не пусковая установка.
- Температура плюс три! – скомандовал офицер пуска. – Втулка четыре!
В руку Яна легла тяжёлая бронзовая втулка. На всякий случай он глянул, убедился, что номер правильный – и стал аккуратно, чтобы не сбить резьбу, вкручивать втулку внутрь сопла.
«Гром» был новой моделью баллистических ракет, с улучшенной точностью попадания. Но давалось это непросто. Мало того, что пусковая установка должна была устанавливаться с немыслимой точностью, так ещё и сама ракета настраивалась в зависимости от массы параметров – скорости ветра, температуры, срока, прошедшего с момента изготовления топлива. Шашки пороховых двигателей со временем меняли параметры горения и это тоже надо было учитывать.
- Снять чехлы со спец БЧ! – приказал офицер и рука Яна дрогнула. К счастью, втулка уже легла на резьбу. Если с особой БЧ снимают тёплые кожухи со встроенными спиралями подогрева, значит дело идёт к пуску.
Ян докрутил втулку, прихватил её специнструментом и дожал её до конца. По инструкции полагалось использовать инструмент с самого начала, но в войсках давно убедились, что на практике это неудобно. Даже контролирующие с завода молча закрывали на это глаза – переписать инструкции и согласовать их была сложнее, чем позволить ракетчикам следовать здравому смыслу.
Ян выбрался из сопла, куда забрался почти до пояса, спрыгнул с пускового комплекса на истоптанный грязный снег. Дивизион «Громов» стоял в ложбине, укрытый от противника густым лесом. Несколько ламп, прикрытых маскировочными абажурами, высвечивали агрегаты ракеты, с которыми ещё шла работа.
- Готовность двадцать! – скомандовал офицер. – Завершить наводку! Проверить укрытие!
Сердце гулко застучало в груди. Ян вопросительно посмотрел на старшего лейтенанта Сарка, тот встретил его взгляд, слегка кивнул. Офицер боялся. Радист, сидящий на раскладном стульчике рядом с офицером, боялся тоже. Но ему хотя бы было чем заняться – всходило Солнце, ионосферу забивали помехи от магнитных бурь, и он безуспешно пытался от них отстроиться. Суетящиеся солдаты, складывающие брезентовые чехлы БЧ, боялись не меньше, но и у них было дело. А Ян свою работу закончил.
Наверное – последнюю в жизни работу.
Войны между западом и востоком случались нередко. Менялись страны и союзы, в них участвующие. Менялись поводы каждого конфликта. Причина, конечно, была всегда одна.
Но каждая война рано или поздно заканчивалась. Ни одна из сторон не могла уничтожить или завоевать другую и с этим приходилось мириться.
Теперь всё изменилось. Теперь у каждой стороны было ядерное оружие. Одиннадцать лет, с момента первого взрыва на пустынном северном полигоне, обе стороны работали над атомными проектами. Этому было подчинено всё, от запуска спутников фоторазведки и заканчивая строительством убежищ в городах.
Теперь настал момент истины.
Больше ни от кого и ничего не зависело. Все знали, что война будет. Разве что сам Господь мог её остановить.
Ян отошёл от ракетной установки, у которой остались одни лишь наводчики – до последнего подкручивающие верньеры, вымеряющие угол возвышения ракеты, делающие поправки на ветер. Крыльчатка анемометра, раскрашенная кем-то в яркие цвета наподобие детской игрушки, крутилась на вкопанной в землю штанге. Интересно, дойдёт ли сюда ветер, когда детонирует особая БЧ? Ян прикинул расстояние, рельеф, мощность БЧ (которую, вообще-то, ему знать не полагалось – он отвечал лишь за двигательную установку). Дойдёт. Впрочем, бояться стоит не этой БЧ, а той, что прилетит в ответ. Что там, у противника? Оперативное соединение «Дивов», шесть крылатых ракет. Хватит для ответного удара. Ян глянул на укрытие – вырытый в мёрзлой земле окоп полного профиля. Покачал головой. Несерьёзно. Другие ракетчики тоже стояли рядом, не торопясь забираться в окоп.
- Снять предохранители с БЧ! – приказал офицер пуска.
Яну вдруг отчаянно захотелось жить – вместе с ясным пониманием того, что жить осталось недолго.
Он порылся в карманах, достал картонную пачку, заглянул внутрь. Пусто. Кто-то из стоящих рядом молча протянул ему свою, Ян кивнул, вежливо отломил маленький кусочек прессованной травы, на полжвачки. На него глянули насмешливо, и он перестал стесняться, оторвал себе полную порцию. Трава была главной армейской валютой, просто так ей не делились, пайки всё время урезали, но теперь это уже было не важно.
Бросив в рот кусок маслянистой сечки, Ян разжевал её, прикрыл глаза. Солёная горечь защипала язык, нёбо слегка онемело. Ян попытался вспомнить слова уместной в такие минуты молитвы, но все они ускользали, мелькало лишь с детства затвержённое «Ангел Господний, укрой мир крылами от бед…»
Что ж, ничем не хуже любой другой молитвы. Эту знали и дети, и взрослые. И восточные, и западные, и чёрные, и рыжие.
Ян открыл глаза, посмотрел в светлеющее небо. Только самые яркие звёзды ещё мерцали над головой. Ян прошептал, одними губами:
- Ангел Господний…
В небе вспыхнула яркая звезда.
Мгновение Ян ждал, что звезда разгорится, превратится в шар ядерного взрыва, как в учебных фильмах. Им говорили, что противник может осуществить стратосферный взрыв с целью заглушения каналов связи – хотя зачем это на рассвете, когда радио и так не работает?
Но звезда не разгоралась. Она вытягивалась – точка превратилась в луч, протянувшийся на полнеба…
Ян почувствовал, что челюсть отвисает и куски едва разжёванной травы выпадают под ноги. Этого не могло быть! Нет, нет, не так же буквально, он инженер, он современный человек, он верит в Господа и Ангела Его, но описанное в старых духовных книгах надо понимать иносказательно…
Звезда превратилась в сияющую линию, а потом – раскинула два огромных, каждое на полнеба, радужных крыла. Это немного походило на небесное сияние, только его не бывает так далеко на юге, на исходе ночи, и оно не принимает форму исполинских крыльев…
Ян упал на колени. Из глаз сами собой потекли слёзы.
Невозможно. Немыслимо.
Но это случилось.
Описанное в священных книгах, дважды случавшееся – повторилось снова.
Господь предельно ясно выразил своё отношение к происходящему.
- Вставить предохранители в БЧ! – выкрикнул старший лейтенант Сарк и в голосе его было облегчение. – Ждём распоряжений из штаба!

Письменный стол был старый, с истёртой под локтями поверхностью, за столом располагалась обшарпанное неэргономичное кресло, для посетителей имелись два кресла поновее, но столь же не располагающие к комфорту. Валентин несколько секунд ёрзал, пытаясь усесться удобнее, потом смирился. Стол медленно выкатывал из прорези принтера листы служебного предписания, ощутимо тормозя в тех местах, где требовалось сформировать активные печати. Иногда принтер издавал всхлипывающие звуки, похожие на горестные человеческие вздохи. То ли барахлила помпа, то ли кончался картридж пластиката. Хозяин кабинета – такой же немолодой, неспешный и потёртый как мебель в кабинете, аккуратно складывал листы в стопку. Китель на нём был расстёгнут, рубашка помята, волосы на голове длинноваты для уставной стрижки.
Впрочем, и сам Валентин не выглядел эталонным офицером Космофлота. Форма была сшита на заказ – но сидела как-то неловко, будто не по размеру, безукоризненно короткие светлые волосы ухитрялись топорщиться, черты лица у него были правильны и даже красивы – по отдельности, но все вместе складывались в совершенно обычное, незапоминающееся лицо. Он был довольно высок и достаточно широкоплеч, но всё равно хотелось добавить ему либо роста, либо комплекции. Так порой выглядят подростки, но они быстро перерастают свой неловкий возраст. Валентину было около тридцати, со своей нескладностью он уже смирился, но всё ещё надеялся с годами обрести положенную капитану внушительность.
Конечно, если он останется капитаном.
Валентин посмотрел в окно. Точнее – в экран с умиротворяющим вечерним видом на лесное озерцо. Спросил:
- Финляндия?
Хозяин кабинета повернул голову, без интереса глянул на экран.
- Да, вероятно.
Он достал очередной лист, присоединил его к пачке. Посмотрел на Валентина. На его лице отразилась тень любопытства.
- Знакомое место?
Валентин на миг заколебался:
- Если позволите… капитан третьего ранга.
- Разумеется, капитан второго ранга, - кивнул хозяин кабинета.
В этом месте разница в звании не играла никакой роли, должность была важнее. Пожилой капитан третьего ранга, засидевшийся на своей должности в штабе Флота, был начальником, Валентин – подчинённым. Одним из многих самоуверенных, амбициозных, ещё не пережёванных жизнью офицеров. К тому же – проштрафившимся.
- Место незнакомое, - признался Валентин. – Но это и неважно, и неинтересно.
Принтер принялся натужно печатать последнюю страницу, на которой было слишком много активных печатей.
- А что интересно и важно? – спросил капитан третьего ранга, держа руку у выползающего листка.
- Если позволите…
- Я уже дал разрешение.
- Интересно и важно то, что у вас в кабинете нет никаких личных вещей. Фотографии, сувениры, таблички с названиями кораблей, где вы служили…
- Возможно, я не служил в космосе, - сказал капитан третьего ранга, постукивая пальцами по листку, будто пытаясь его поторопить.
Валентин вежливо улыбнулся.
- И вдобавок – видеокно с незнакомым вам пейзажем! Скажу честно, не встречал людей, которые работают в таких стерильных помещениях.
- Люди порой ведут себя странно, - сказал капитан третьего ранга. Листок выполз из принтера и упал на стол, но хозяин кабинета не спешил его подбирать. – Например, успешный молодой капитан, которому прочат хорошую карьеру, включает отражатель Лавуа, находясь в ста тысячах километров от планеты раннего третьего уровня. Странно, не находите?
Валентин виновато кивнул:
- Вы правы. Но это оплошность, не странность. Я не учёл активность звезды, а в нормальных условиях раннекосмические технологии не позволяют обнаружить отражающее поле.
- Ну да, - саркастически сказал капитан третьего ранга. – А вот при солнечной буре отражатель создаёт замечательную картину даже для невооружённого глаза. Как это называют на Соргосе? Крылья ангела?
- Совершенно верно, - подтвердил Валентин. – «Два огромных крыла распускаются в небе, осеняя мир…»
- «Призывая к смирению и покаянию», - кивнул капитан третьего ранга. – Вам повезло, Валентин, что именно к смирению. Если бы ваша иллюминация не остановила войну, а развязала, вы пошли бы под трибунал… - он сделал паузу и вдруг произнёс с воодушевлением, будто эта мысль только что пришла ему в голову: - А может быть вы знали суеверия Соргоса? А?
- В этом не было бы ничего удивительного, в конце концов мы находились в миссии почти месяц, - признал Валентин. – Но знаете, что на самом деле удивительно?
Капитан второго ранга вопросительно посмотрел на него.
- Удивительно то, что вы знаете проповедь блаженного Эвслана. Это заставляет задуматься.
- И к какому выводу вы приходите? – заинтересовался капитан третьего ранга.
Валентин ещё раз обвёл взглядом кабинет. Пан или пропал...

Примерно через полчаса Валентин вышел из кабинета. Постоял несколько мгновений, глядя на лифт в конце длинного пустынного коридора. Пробормотал:
- Нет, какого чёрта…
Повернулся и открыл дверь снова.
За дверью была просторная комната с панорамным окном, выходящим на Балтийский залив. В помещении было шесть столов, сейчас пустовавших – у окна хохотали и общались шесть женщин средних лет с бокалами в руках. Открытая бутылка вина стояла на подоконнике, ещё одна, пустая, на полу. Судя по одежде, это были гражданские сотрудницы.
- Капитан, отдел кадров на этаж выше! – окинув его любопытным взглядом, сказала одна из женщин.
- Но вы можете заходить, капитан! – кокетливо добавила самая пожилая из женщин. – У меня день рождения!
- Поздравляю, - пробормотал Валентин. Посмотрел на служебное предписание, которое держал в руке, вздохнул, закрыл дверь – вызвав взрыв хохота и чью-то реплику: «Вика, ты напугала мальчика!»
Валентин прошёл к лифту, который словно поджидал его на этаже и сказал:
- Вестибюль.
Лифт пошёл вниз.
- Даже не буду пытаться понять, - сказал Валентин в пространство, на случай, если за ним наблюдают.
Через три минуты он вышел из башни европейского отделения Космофлота. Был жаркий день, из тех, что порой случаются в середине прибалтийского лета, только где-то далеко над заливом плыли белые облачка. Стеклянная пирамида регионального штаба была здесь единственным высотным зданием, стоящим посреди уютного городка в старонемецком стиле – от фахверка до неоготики. Всё – новодел, но выглядел он вполне правдоподобно, хотя мрачноватый собор с горгульями, по мнению Валентина, был тут всё-таки излишним.
Ещё через пять минут Валентин подошёл к ресторанчику «Повод», одному из тех, где традиционно встречались офицеры космофлота. У кого-то всегда был повод праздновать, у кого-то печалиться. Относительно себя Валентин пока не определился.
На открытой веранде сидел с бокалом пива подтянутый капитан третьего ранга. Он был ровесником Валентина, но в отличие от него выглядел космонавтом с рекламного плаката – красивый, улыбчивый, весь какой-то соразмерный и самодостаточный. Мундир на нём сидел ладно, кожа была загорелая, светлые волосы казались длиннее, чем были.
Пожалуй, он лучше всего смотрелся именно здесь, в подчёркнуто гражданской обстановке. Скафандры, корабли, космос – всё это было бы уже лишним и только отвлекало внимание. Капитан беседовал с официанткой, улыбающейся ему куда более искренне, чем требовала профессия. Впрочем, индикатор эмоций, серёжку которого девушка вызывающе носила в левом ухе, мерцал зелёным и розовым совсем уж откровенно.
Валентина девушка удостоила лишь дежурной улыбки.
- Мне того же, - сказал Валентин, садясь напротив капитана.
Девушка с явной неохотой ушла. Валентин сидел на плетёном стуле, заложив ногу за ногу и глядя на капитана третьего ранга. При его появлении тот явно занервничал. Глотнул пива. Картинно оглянулся вслед официантке. Потом не выдержал:
- Ну что, капитан?
- Ты о чём, старпом? – добродушно спросил Валентин.
- На какое корыто нас загнали?
- Нас? – Валентин сделал паузу. – Ах, да. Виноват же я. Прости, Матиас. Запамятовал.
Матиас заёрзал на стуле.
- Валя, я же хотел написать рапорт…
- Я капитан, - сказал Валентин. – Я отвечаю за всё. В том числе и за включение отражателя. Не лезь через голову командира.
Лицо Матиаса стало твёрже, а взгляд жёстче.
- Валентин, может я и сломал нашу карьеру… твою карьеру… но мы спасли миллионы жизней.
- Скорее сотни миллионов, - рассеянно поправил Валентин. – Ладно, не парься. Всё не так плохо.
- Нас оставили на «Енисее»? – поразился Матиас.
- Нет. Меня назначили на корвет «Твен», серия АС.
Матиас нахмурился. Потом сказал:
- Подожди… Эй-си… ну так он почти такой же как «Енисей». Только новее!
- Ну да. За счёт этого легче и экипаж всего восемь человек.
Матиас торжествующе рассмеялся.
- Ага! То есть формально выглядит как наказание, тебе дали корабль поменьше! Всё-таки в штабе остались внятные мужики… Варианты какие-то были?
- Да так, ерунда, предлагали старпомом на корабль побольше… - отмахнулся Валентин. – Я отказался, конечно.
Официантка принесла ему бокал пива, бросила взгляд на Матиаса и ушла.
- Значит, на «Твена»… - Матиас помрачнел.
- А вдруг тебя назначат капитаном «Енисея»? – спросил Валентин.
- Я не гожусь, - неожиданно твёрдо сказал Матиас. – Пока – не гожусь. Я это знаю, и ты это знаешь. И даже в штабе, полагаю, знают, что моё место – второе.
- Тогда я беру тебя старпомом на «Твена», - Валентин сдвинул бокал с бокалом Матиаса.
- Кэп...
- Проехали, - сказал Валентин. – Не благодари. В конце концов мы же спасли миллионы жизней. Впрочем, к чему мелочиться? Миллиард жизней. Уйдём вместе.
Матиас медлил, потом поставил кружку.
- Валя, мы с тобой сколько дружим?
- С первого курса, с шестнадцати, - ответил Валентин. Нахмурился. – Пятнадцать лет.
- Кто из нас закончил училище с золотым дипломом?
- Ты, - Валентин пожал плечами.
- Кто лучший пилот?
- Ты, - Валентин улыбнулся, но уже с лёгким раздражением.
- Кто знал все соргоские суеверия и придумал, как остановить войну?
- Ты, блин! Матиас, что сказать-то хочешь?
Матиас вновь взял кружку и осушил одним глотком. Подался через стол к Валентину.
- Валька, мы друзья. С юности, можно сказать. В одной комнате жили, на одном курсе учились, на «Гранде» практику проходили, на один корабль распределились. Всё вместе. Только я всегда был лучше. Немного, но лучше.
- Матиас, я с этим не спорю…
- Кто из нас был старостой группы?
- Я, - ответил Валентин.
- Кто руководил курсантами на «Гранде»?
- Я.
- Кто через месяц стал третьим помощником на «Шпрее»?
- Я.
- Кого перевели на «Енисей» с повышением до второго помощника?
- Меня.
Матиас удовлетворённо кивнул.
- Ну так ты меня понял?
- Нет! – упрямо сказал Валентин.
Матиас рассмеялся. Официантка с надеждой посмотрела на него от стойки.
- Валька, ты лидер. Я могу быть лучше тебя в чём угодно, но если мы служим вместе – ты всегда будешь меня опережать. Капитан из меня получится хороший, но только если тебя рядом нет.
- Зато все девчонки твои.
- А корабли – твои. Валя, мы друзья. Но пора выбрать разные дороги.
Валентин покосился на официантку. Та отвернулась. Серёжка в её ухе светилась нейтральным белым светом.
- Матиас, ты мне нужен.
- С какой стати? Найдёшь хорошего старпома.
Всё было бы гораздо проще, если бы Валентин мог объяснить, в чём дело. Но он не мог.
- Матиас, хотя бы один полёт. Сработаться с кораблём, командой…
- Валька, ну не втягивай меня…
- Мати, полёт интересный. Система Невар, две цивилизации…
- Две цивилизации и пять обитаемых планет в системе! - тон Матиаса сразу изменился, глаза загорелись. – Любопытный мир, я про него многое читал. Рейс к Невару?
- Я же говорю. Везём туда группу учёных. Неужели неинтересно?
- Валя, сволочь ты всё-таки!
Валентин покорно кивнул.
- Один рейс, - решился Матиас. – Только один, слышишь? А потом подписываешь мне такую восторженную характеристику, какую сочиняют только для покойников. И даже не пробуешь удержать!
Валентин поднял руки вверх и кивнул.
- Только потому, что мне интересна эта система, - сказал Матиас. – Повезло тебе… чёрт, как всегда повезло.
- Мати, я не пойму, зачем ты пошёл во флот? – спросил Валентин. – Если так интересны чужие – надо было идти в науку, в ксенопсихологию или экзобиологию.
- Дурак был, - самокритично признал Матиас. – Не понимал, что космонавты только возят учёных, а романтики в нашей работе не больше, чем у дальнобойщика.
Валентин кивнул и достал телефон.
- Расскажи мне про Невар? А я пока закажу места на челноке.
- Вот прямо так, сразу? – Матиас вздохнул. – Невар… очень своеобразный мир. Пять обитаемых планет. На одной развилась гуманоидная цивилизация. Симпатичные такие аборигены, только ростом повыше. Бабы все будто манекенщицы, ноги от плеч, стройные, глазища - во! На другой… ну, условно говоря – фелиноиды, хотя и прямоходящие. Обе расы кислорододышащие, гравитационный и температурный диапазон тоже близки. Контакт между собой они установили ещё на втором уровне. Чистая жюльверовщина! Там были световые телеграфы из огромных зеркал в пустынях, и попытки забросить капсулы с почтой при помощи гигантских пушек. Вроде как пару раз это даже получилось. Потом был и первый контакт в космосе, вполне дружественный. Обмен технологиями. Посольства на материнских мирах. И совместная программа освоения трёх пригодных для жизни планет. Одна – так вообще конфетка, её кисы себе забрали. Две другие похуже, но в целом тоже неплохо, как Марс после терраформирования. Они достались гуманоидам. Гуманоидов мы традиционно называем людьми, хотя самоназвание по смыслу значит что-то вроде «дети солнца», а фелиноидов – «кисами», это наиболее близко к тому, как их называют гуманоиды.
- Кисы? – удивился Валентин.
- Именно. На планете гуманоидов есть несколько видов одомашненных кошачьих, они использовали их ласковое название для обозначения соседей по системе. Те не против, поскольку у них не было общего наименования для своего вида.
- Как так?
Матиас пожал плечами.
- А кто их знает? Кошки! Сейчас обе расы строят межзвёздный корабль. Собираются лететь к ближайшей звезде, где обнаружили планету земного типа, правда колонизировать её им не удастся, потому что это…
- Соргос, - кивнул Валентин.
- Правильно. Соргос, планета занята, но они пока этого не знают. Техническое развитие Невара находится на уровне середины двадцать первого века.
- Ты ходячая энциклопедия, - сказал Валентин.
- Просто мне это интересно.
Валентин спрятал телефон, кивнул:
- Через полчаса придёт машина. Едем в порт, через три часа на орбиту. Будем знакомиться с кораблём. Он в Звёздном порту.
- Есть время на кружку пива, - решил Матиас. Вроде бы даже не сделал никакого жеста, даже головы не повернул, но официантка уже шла к ним.
- И мне закажи, - вздохнул Валентин. – А скажи, конфликты у этих гуманоидов и фелиноидов случаются?
- Вот что особенно поразительно в сложившейся дуальной цивилизации Невара, - с явным удовольствием, будто лекцию читая, произнёс Матиас, - что их нет и никогда не было.