"На "быстро" и "просто" рассчитывать уже не стоит"
"Известный писатель-фантаст рассказал, каким будет исход конфликта на Украине." - интервью для "Парламентская газета".
Фантастика предсказывает будущее. Наглядный тому пример — известный писатель и с недавних пор член Общественной палаты Российской Федерации Сергей Лукьяненко. В 1997 году сразу в двух своих книгах он предсказал конфликт России и Украины — как выяснилось впоследствии, бывший неизбежным. В большом интервью «Парламентской газете» автор вселенных «Черновика» и «Дозоров» рассказал, как писал нашумевшие эпизоды, как сделать российскую фантастику популярной у молодежи, чего не хватает отечественному фантастическому кино и почему покинувшую страну творческую интеллигенцию не нужно поголовно «отменять». Также он поделился планами своей работы в Общественной палате, куда его недавно делегировал Владимир Путин.
Литература на государственных началах
- Сергей Васильевич, есть ли уже какие-то мысли на предмет того, чем вы займетесь в Общественной палате? Может, наработки или концепции предложений?
- Конкретных идей нет — я как раз думаю на эту тему. Но хотелось бы заниматься вопросами литературы, кино, культуры в широком смысле этого слова. Это все-таки те сферы, где я наиболее профессионален, глубже всего разбираюсь и могу принести больше всего пользы.
- А на заседаниях уже бывали?
- Пока еще нет — у нас летом только будет первое заседание в обновленном составе. Сейчас идет только подготовительный этап.
- Бытует мнение, что российская фантастика мертва или по крайней мере находится в глубокой коме. Если посмотреть, что предлагают книжные магазины и самиздат, то это почти сплошь боевики или истории про «попаданцев» из одного мира в другой. Вы тоже наблюдаете упадок?
- Российская фантастика не мертва — есть у нас и хорошие авторы, и хорошие книги. Но популярность у них низкая, это факт. И я бы сказал, что это лишь одно из проявлений того глубокого кризиса, который мы сейчас переживаем. Посмотрите, например, на наше образование. На уроки русского языка, литературы. Они построены просто безобразно. Преподавание этих дисциплин свелось к вбиванию в головы детей свода правил, которым они пытаются следовать. А уж как у нас разбирают художественные произведения — ну просто хочется плакать. Это бесконечные рассуждения на заезженную тему «что хотел сказать автор» и попытки проверить алгеброй гармонию. Итог предсказуем — молодежь литературу, особенно классическую, не любит, считает ее чем-то устаревшим, скучным. При этом читать молодежь, как ни странно, хочет. Так что она идет в интернет, на всякие порталы, где публикуется самиздат, и с упоением глотает легкие развлекательные тексты. В то время как хорошая, качественная, заставляющая работать мысль литература остается за бортом. Ну, потому что не будешь ты есть блюда высокой кухни, если тебе их подают в старой грязной посуде. Или вообще в ведре.
- Ну, кстати, у нас же фантастика в школьной программе вообще не представлена. Почему бы на уроках литературы не проходить наравне с Толстым и Достоевским Стругацких и Беляева?
- Да я даже больше скажу — не нужно ограничиваться только советским наследием. На Западе было и есть множество прекрасных фантастов. Гаррисон, Шекли, Желязны. Великолепный Рэй Бредбери, наконец — признанный классик не только фантастики, но и мировой литературы в целом. Почему бы не включить в школьную программу их? Так мы, с одной стороны, откроем молодежи целый дивный новый мир, а с другой — дадим ей понять, что настоящая фантастика не сводится только к бесконечным дракам, перестрелкам и попаданцам из одного мира в другой. Я думаю, в рамках Общественной палаты мы вполне можем этим вопросом заняться.
- Тем не менее — как популяризировать отечественную фантастику? Складывается ощущение, что издательства, например, в этом слабо заинтересованы.
- Издательства — это абсолютно коммерческие, капиталистические структуры, ориентированные на прибыль. Понятно, что в первую очередь они ориентируются на рейтинги, чтобы выпущенную книгу купило максимальное количество людей, отбирают литературу как можно более простую и массовую. Поэтому требовать, чтобы они издавали какие-то необычные, яркие, рискованные вещи, достаточно проблематично. Но вот здесь как раз и могло бы подключиться государство. Я вижу два пути — либо субсидирование издательств, либо учреждение какой-то федеральной структуры, которая издавала бы книги нишевые, но полезные, воспитывающие в читателе правильные ценности и способность думать. Но это, конечно, будет работа долгая и сложная. Алмазы нужно уметь искать. Вы же помните хрестоматийную историю Джоан Роулинг, которая с рукописью первого «Гарри Поттера» обошла восемь издательств, прежде чем в девятом ей сказали: «Ну давайте попробуем опубликовать вашу сказочку, хотя мы и не понимаем, кто ее будет читать». Плюс нужно продумывать и организовывать какие-то рекламные кампании, тратить на это деньги — и деньги серьезные. Но иначе никак.
- Планируете ли вы поднимать этот вопрос в Общественной палате? И, возможно, могли бы сами такое издательство возглавить, если оно появится?
- Что касается Общественной палаты — да, я думаю, мысль здравая, и ее стоит по меньшей мере обсудить. А вот что касается моей кандидатуры на пост руководителя — нет, пожалуй, нет. Мне пока что больше удовольствия приносит написание книг, а не административная деятельность. Если когда-нибудь я от этого устану — тогда и можно будет поговорить.
- Еще одна большая проблема — стоимость книг. Чтобы обновить библиотеку, нужно отдать половину зарплаты минимум. Почему так происходит и что с этим делать?
- Тут несколько факторов. Во-первых, издатели сами выжгли рынок. В тучные нулевые книгоиздание росло и в магазины поступало какое-то невероятно количество литературы. Ну и случилось так, что многие просто перестали приобретать книги, потому что стало понятно, что все купить невозможно. Тиражи начали падать. Тогда издатели стали повышать цены, чтобы не упустить маржу. А дальше замкнутый круг — чем цены выше, тем меньше спрос. Чем меньше спрос — тем выше цены. Плюс у нас многие перешли на выпуск полиграфии низкого качества — на плохой бумаге, с блеклыми обложками, с отсутствием какого бы то ни было художественного оформления. Книгу стало просто неприятно брать в руки. Ну и, наконец, книжные магазины тоже дают свою накрутку. И их можно понять — у нас арендная ставка для книжного точно такая же, как для какого-нибудь продуктового с бешеными оборотами.
На мой взгляд, тут тоже могло бы помочь государство. Почему бы, к примеру, не субсидировать для книжных арендную ставку, чтобы они несли меньше издержек и ставили меньшую наценку на книги? И да, предвосхищая ваш вопрос, — думаю, летом на заседании Общественной палаты мы эту тему тоже поднимем и сформируем какой-то пакет предложений для Госдумы и профильных министерств.
Маленький человечек против большого кино
- Почему у нас все так плохо с фантастическим кино? Его практически не снимают и не выпускают. А то, что выпускают, в большинстве случаев получается абсолютно беспомощным. Как было с экранизацией вашего же романа «Черновик», куда зачем-то напихали аллюзий на «злой СССР».
- К «Черновику» у меня свое отношение, здесь я тактично промолчу. Что касается ответа на вопрос: во-первых, у нас образовалась очень сильная и влиятельная прослойка культурных деятелей, которые застряли в идеологии даже не девяностых, наверное, а вообще восьмидесятых. Когда советская интеллигенция считала необходимым держать фигу в кармане, обращенную к советской власти. Того, что СССР нет уже тридцать лет, а пинать дохлого льва — занятие неблагородное, они как-то не замечают. Поэтому мы, с одной стороны, постоянно поливаем грязью наше же прошлое, чего нельзя делать ни в коем случае, а с другой — паразитируем на том, что в то время было создано. У нас же, если кино про войну, то обязательно по экрану будет бегать злобный красный комиссар, а в кустах сидеть заградотряд с пулеметами.
Во-вторых, давайте я скажу честно — у нас просто в массе своей очень плохие сценаристы. Есть и хорошие, но они полностью задавлены продюсерским влиянием. Сценарист — самое бесправное звено в кинопроизводственной цепочке. Я сам занимался сценариями и знаю, о чем говорю. Можно долго работать над историей, великолепно ее построить, сгладить все логические и смысловые неувязки — но потом придет продюсер и заявит, что надо все переделывать. И хорошо, если это будет конкретный человек. Потому что чаще всего в роли такой силы выступает некое аморфное нечто с деньгами и влиянием — как Неизвестные Отцы у Стругацких.
- Дело только в продюсерах? Складывается ощущение, что у нас и государство — тот же «Фонд кино» — не всегда умеет со смыслами работать. Недавно вот в Госдуме озвучивалась идея создать экспертные советы, которые решали бы, что пускать в прокат, а что нет. Как вы думаете, это поможет?
- Я в принципе с большой настороженностью отношусь ко всяким таким вот надзорным органам. Потому что как там было — «кто будет сторожить сторожей?». По сути, любая такая инициатива в конечном счете упирается в маленького человечка-бюрократа, мыслящего по принципу «как бы чего не вышло» и категорически не желающего брать на себя никакую ответственность. С этим, кстати, связана еще одна сложность в создании государственного издательства, о котором мы с вами говорили чуть раньше. И да — я не говорю о том, что контроля не должно быть совсем. Но как сделать так, чтобы этот разумный контроль не выродился в тотальную цензуру, — сложный вопрос.
- Это как с историей с массовым изъятием из магазинов книг, где упоминается тематика ЛГБТ?
- Если честно, я в принципе не очень понимаю, как можно запрещать массово ЛГБТ в книгах, когда есть изрядная часть мировой классики, которая это явление исследует или в принципе на нем построена. И почему тогда только ЛГБТ? Ну давайте, например, еще Набокова с его «Лолитой» запретим — там-то уж точно никаких традиционных ценностей нет и в помине. Часть сонетов Шекспира тоже подозрительна… Так что да, повторюсь — с одной стороны, нужен какой-то надзорный орган, безусловно, нужен. С другой — есть реальные опасения, что палку рано или поздно перегнут и вместо нормальной работы начнут просто закручивать гайки. В результате вся «запрещенная литература» уйдет в интернет и приобретет сладость запретного плода.
- Кстати, про закручивание гаек — как вы относитесь к идее «отмены» актеров, музыкантов и писателей, которые уехали из страны в связи со спецоперацией?
- Ну, я, если честно, не вижу, чтобы какая-то уж серьезная происходила отмена. Те же книжки Глуховского и Быкова (признаны иноагентами. — Прим. ред.) вполне себе свободно продаются, никто их не изымает и на площадях не сжигает. Но вообще мне кажется, что эти вот все идеи — а давайте убирать фамилии уехавших из титров и с афиш, запрещать их читать, стирать их из кинолент и так далее — это все лишнее. Человек есть человек. Творчество есть творчество. Другое дело, если этот самый человек и раньше проводил антироссийскую политику, поливал грязью нашу страну и ее народ и, уехав, принялся работать против страны. Тогда, конечно, стоит дать его творчеству оценку и дальше уже смотреть, что с ним делать. «Культуру отмены» не мы придумали в конце концов. Но бить наотмашь сразу всех уехавших не стоит. В конце концов, есть масса тех, кто остался в стране, но явно или неявно против нее работает — может быть, стоит вначале на них посмотреть.
«Страна находится в периоде, сравнимом с периодом Великой Отечественной»
- Сразу в двух ваших книгах — «Осенних визитах» и «Звездах — холодных игрушках» — упоминается война между Россией и Украиной. И это при том, что и «Визиты» и «Звезды…» впервые увидели свет в 1997 году, а писались вообще в 1995-1996. Как появились эти эпизоды? Вы что-то знали, или это было неосознанное пророчество?
- Я же часто бывал на Украине, общался с людьми. И в принципе уже с девяностых видел, к чему все идет. Мне лично уже тогда было понятно, что оно рано или поздно рванет, не может не рвануть — и наши межгосударственные отношения в конце концов выльются в масштабный конфликт. Да, начиналось все шуткой, в серьезность такого исхода никто толком не верил, но напряжение висело в воздухе. А задача писателя как раз ведь и заключается в том, чтобы такие моменты, такие звоночки отслеживать и осмысливать.
- Есть ли у вас какие-то фантастические или не очень сценарии ближайшего будущего?
- Ну, нефантастический сценарий такой — все будет хорошо. Фантастический — все быстро будет хорошо. Правда за нами, победа за нами, это бесспорно. Но мы сейчас вошли в самый напряженный период существования России — я даже рискну сказать, что он вполне сравним с периодом Великой Отечественной войны. Поэтому на «легко» и «быстро» рассчитывать уже не стоит.
Новым «Дозорам» — быть!
- Под конец давайте о личном. Над чем вы сейчас работаете?
- Я сейчас заканчиваю — надеюсь, вот уже буквально сегодня допишу (на момент написания материала — 26 апреля. - Прим. ред.) — новый роман под названием «Форсайт». Я его особо нигде не светил, так что, можно сказать, делюсь эксклюзивом. Это большая история о том, к чему нас приводят технологии, каким может быть наше будущее и что вообще представляет собой наш мир. Я даже, пожалуй, затруднюсь точно определить жанр — там есть элементы и киберпанка, и твердой научной фантастики, и попаданчества, и постапокалипсиса. И даже путешествия во времени есть. Надеюсь, летом уже «Форсайт» появится в книжных.
- А к вселенной «Дозоров» не планируете возвращаться?
- Планирую. Пусть только для начала мир немного устаканится, чтобы было понятно, что происходит вокруг Антона Городецкого. Но это будет не скоро — я бы ставил лет на пять или, может, чуть поменьше.
- Выйдет ли в свет третья часть экранизации «Дозоров»? Сколько лет она уже висит в производственном аду, а новостей все нет.
- А ее и не планировалось, как мне кажется. Это была чисто обманка со стороны наших западных партнеров. Мы же изначально планировали снимать трилогию. Но после успеха первого фильма голливудские продюсеры, с которыми мы работали, сказали «ой, нам все так нравится, а давайте снимать вместе». Второй и третий фильмы в итоге слили в один, а дальше планировалось заняться перезапуском франшизы уже на голливудских мощностях. Ну, это мы думали, что так планировалось. А вышло то, что вышло. В общем, как бы то ни было, именно эта история — с Константином Хабенским в роли Антона Городецкого — окончена навсегда. Но кое-что интересное по «Дозорам» все-таки будет, и довольно скоро.
- Расскажете, что?
- Не скажу, не скажу. Не могу — меня съедят. (Смеется)
- Сейчас, кстати, на подъеме российские сериалы. Может, нам в этом направлении думать?
- Больше подробностей не будет. Ждите официальный анонс — думаю, ближе к концу осени.
- Ну и последний вопрос — в Госдуму не планируете пробиваться? В развитие политической карьеры.
- Нет, мне жена запретила. Сказала: «Пойдешь в Госдуму — разведусь!» Ну как тут не послушаться! А если серьезно — заниматься политикой должны политики, это не та профессия, которую можно с чем-то совмещать. У меня достаточно творческих планов, которые хочется реализовать. С работой в Общественной палате их можно попробовать совместить, а с законотворчеством в Госдуме или работой в министерстве — вряд ли. Я в свое время из медицины ушел именно потому, что понял — если совмещать, то оба дела буду делать вполсилы. Думаю, что как писатель я принесу стране больше пользы, чем как депутат или чиновник.
Автор: Николай Козин
