Blog: Ловец Видений (9)
Глава 9
Детская площадка
Как правило сны похожи на слоеный торт, салат или сложный коктейль: они лежат рядом друг с другом, проникают друг в друга, пропитывают соседей, но не смешиваются. Квартал Летнего Моря неизбежно будет пересекаться с Телесной Радостью, иначе просто не может быть, если соединить вместе лето, море и обнаженные тела. Старая Школа, полная воспоминаний о взрослении и первой любви тоже неизбежно соприкоснется с кварталом Телесной Радости, а вот Чистое Знание – никогда. Детская Площадка (не путайте со Старой Школой!) при всей своей волшебности и лучезарности имеет протяженную границу с Вечной Войной. Некоторые дети мечтают о войне и подвигах. Другие дети, увы, просто встречались с ней не в снах – и Война мучает их, не отпускает, преследует, похуже чем ветеранов мировых и колониальных войн.
Зная законы Страны Снов, можно двигаться по Городу достаточно быстро и спокойно, избегая кварталов неприятных или просто ненужных, но при этом не выходя в нейтральную зону Окраины. Григ прекрасно владел этим искусством, но в любой разумной системе обязательно найдутся безумные смутные зоны. Что уж говорить о Снах, которые в основе своей состоят из грез, безумия, комплексов и страхов?
Есть три Смутных Сна, которые можно встретить в любом квартале Города, на его Окраине и даже за пределами. Первый из них – Тусклые Комнаты. В самом радостном и веселом сне можно войти в помещение, где сгущается тьма. Там бесполезно зажигать свет – в лампочках умирающими светлячками тлеют нити накаливания и светодиоды, в окнах брезжит серый сумрак, спички и свечи мерцают жалкими искрами, будто испугавшись окружающей темноты. Беспричинный тоскливый страх, память древности человеческой, память низких пещерных сводов и уползающего за край небосклона багрового солнечного диска, память лучин и коптилок – вот что такое Тусклые Комнаты.
Для Тусклых Комнат Григ придумал свой способ выхода, немножко смешной, немножко нечестный, но достаточно действенный.
Вторым Смутным Сном по праву считается Нагота. Его очень любят упоминать американские писатели и кинематографисты, если им верить – то каждому человеку постоянно снится, что он оказался без штанов у школьной доски, в студенческой аудитории или на рабочем месте. Это не совсем так, во всяком случае, для менее невротичных народов. Но Нагота очень часто принимает иные формы. Человек может быть одет, но ощущать себя предельно неуютно, скованно, объектом насмешливого или недружелюбного внимания, насмешек и угроз. Нагота – это ведь не просто исчезнувшие штаны, это сконцентрированное ощущение незащищенности.
К счастью, люди с достаточно высоким уровнем самоуверенности от этого сна не страдают. Пару раз влипая в Наготу, Григ немедленно воображал себе роскошные одежды, гордый профиль, высоченный рост. Нагота немедленно рассеивалась (Григ старательно прятал от самого себя мысль о том, что повышая собственное эго он усиливает комплексы того сновидца, в чей Смутный Сон он влип).
Ну и третий Смутный Сон – это Сонный Туалет. Вопреки названию в этом сне никто не занимается санитарно-гигиеническими процедурами. В Сонном Туалете лишь ищут возможность это сделать. Ищут – и не находят. Кабинки заняты или отвратительно грязны, в самых укромных уголках непременно попадаются нежелательные свидетели. В общем – Сонный Туалет это страдание людей, пытающихся проснуться от банальных физиологических причин.
У Грига и для этого случая был способ выхода. Надежный, но, бесспорно, нечестный. Потому Григ обычно старался выбраться более безобидными путями.
Но сегодня он спешил. Перед возвращением к нанимателю хотелось все-таки убедиться в отсутствии Черного Замка на указанном месте.
Некоторое время Григ бродил в царстве сырой отваливающейся штукатурки, грязного битого фаянса и капающих звуков. То и дело ему попадались другие посетители – но все это был безобидный рельеф. Однако среди этого рельефа должен был быть и сновидец – тот самый, кому все это снилось, несчастный страдалец, пытающийся проснуться по зову организма.
Минут через пять Григ нашел его в одном из закоулков. Это был молодой простец приятной наружности, которую несколько портили золотые зубы и массивные дутые перстни на пальцах. Одет простец был в яркий спортивный костюм, сочетающий в себе эмблемы «Найк» и «Адидас», берцы и бейсболку с надписью «Горняк Учалы». В руке простец ловко держал двухлитровую пластиковую бутыль пива, заполненную наполовину, из которой времена отхлебывал.
Понимающе кивнув, Григ подошел к простецу со спины. Тот как раз горестно смотрел на разбитый писсуар, рыжий от солевых отложений. В обычной жизни он наверняка не побрезговал бы сломаным сантехническим прибором, а то и просто отошел бы к углу помещения. Но у Снов свои законы и простец маялся.
Встав у него за спиной Григ тихонько сказал:
- П-с-с-с-с…
Простец горестно застонал.
- П-с-с… - безжалостно продолжил Григ. – П-с-с…
Организм сновидца, к простейшим инстинктам которого аппелировал Григ, не выдержал и сдался. Простец издал вздох облегчения, помутнел и растаял. Забытая им бутылка пива некоторое время висела в воздухе, но потом исчезла и она.
Григ быстрым шагом подошел к ближайшей двери и распахнул ее. За ней, как он и ожидал, была не туалетная кабинка. За дверью был светлый и шумный школьный спортзал.
Выскользнув из Смутного Сна, Григ быстренько захлопнул за собой дверь. Теперь эта была дверь кладовки, в щель виднелись побитые баскетбольные мячи, спутанная сетка, сложенный бухтой канат.
Понимающе кивнув, Григ осмотрелся. Да, все верно. Он попал в Старую Школу. Все получилось просто замечательно, он совсем не потерял времени.
В зале тем временем вовсю шла игра. По обе стороны натянутой волейбольной сетки играли друг с другом две команды – одна в баскетбол, другая в футбол. Причем – играли они каким-то образом друг с другом…
Стремительные, легкие фигуры игроков носились как угорелые. Часть была рельефом, но большинство – простецами. Григ даже залюбовался ловкостью и скоростью игроков, их порывом, чистым незамутненным удовольствием, которое они получали от игры. Раскрасневшиеся лица, азартные выкрики, болтающиеся при прыжках седые бороды и дряблые сиськи…
В Старой Школе, разумеется, не было никаких детей. Этот странный сон населен стариками, на исходе дней своих грезящими о молодости, о безвозвратно ушедшем ощущении бесконечной жизни впереди. Старая Школа ничего общего не имела с той школой, на которую Григ наткнулся в квартале Телесной Радости – ее посетители уже успели утратить интерес к сексу. Старая Школа была местом спокойным, умиротворенным и грустным, наглядно демонстрирующим каждому сноходцу, каким будет и его собственный финал.
Поймав летящий в его сторону волейбольный мяч, Григ ловко обработал его и пинком отправил обратно. Мяч превратился в футбольный и попал бы в ворота, но его ловко выбил перехватил и забросил в корзину румяный полный старичок. Григ улыбнулся и помахал тому рукой. Тот ехидно показал ему большой палец.
Посетители Старой Школы пускай и одеты были в школьную форму (всех стран, что вводили ее за последню сотню лет), хоть и вели себя порой как невоспитанные подростки, но давно уже смирились со своим нынешним обликом и выглядели стариками. Впрочем, одну радость Сны им давали – они были по-юношески шустры и подвижны.
Из спортзала Григ отправился сразу на школьный двор, спугнул робко целующуюся за углом школьного здания парочку (ему – лет девяносто, ей – чуть поменьше), выбрал направление и, решив положиться на удачу, сиганул через забор. Высокий забор, что уж говорить, но Григ был окрылен скоростью своего продвижения и твердо верил в то, что два метра – для него не преграда.
Видимо, сегодня был его день!
Яркое, желтое, теплое солнце сияло в голубом небе, едва тронутом белыми перышками облоков. Далекие птичьи трели сливались в веселую мелодию. Григ стоял на зеленом лугу, качались от легкого ветерка белые и розовые метелки высоченной, по грудь ему травы, звенел где-то рядом ручей – и перекрывал его детский смех. Ощущение было таким, словно сноходец попал в оживший мультик.
Григ улыбнулся.
Детская Площадка была местом чудесным, безопасным и увлекательным. Грига, впрочем, терзали смутные сомнения, действительно ли она создана коллективными детскими снами – уж больно логичным и последовательным был этот квартал Города. На самом деле это были вполне обоснованные подозрения – Хранители кроили и перестраивали Детскую Площадку много веков, превращая изменчивый хаос сновидений в систему, которую они считали наиболее полезной для детей. Но Григ это не знал, да и не особо интересовался. Ему был важней результат – в этой части Снов можно было чувствовать себя защищенным.
Конечно, при условии, что ты – ребенок.
Хранители, разумеется, не могли контролировать те детские сны, что воплощались в иных кварталах Города. Поэтому детям снятся и кошмары, и странности. Но здесь, на своей территории, Хранители были предельно бдительны и потому крайне, крайне подозрительно относились к взрослым. Григ, впрочем, предпочитал говорить не «подозрительно», а «ревниво». Признавая важность Хранителей в Мире Снов, он все же считал всех их в той или иной мере чокнутыми.
К счастью та самая особенность Грига, что так заинтересовала Клифа, могла помочь сноходцу и сейчас.
Закрыв глаза и глубоко вдохнув, Григ вспомнил себя.
Лето. Солнце. Бесконечно-долгие каникулы впереди. Солнечные улицы маленького тихого городка, полные старых домов, заросших садов, водопроводных колонок, выкрашенных облезшей синей краской, маленьких сонных магазинов, изредка громыхающие по улицам автобусы – маленькие и полупустые. Сандали, шорты, футболка, велосипед... Пятнадцать копеек в кармашке, нынешние дети и не знают, что была такая монета – пятнадцать копеек…
На самом деле Григ вспоминал не свое детство.
В его детстве было все то, что он сейчас вспоминал. Но гораздо больше было холодного северного ветра, обмотанного вокруг горла кашне, серого неба в маленьком окне школьного класса, чугунных радиаторов в квартире и морозных узоров на стеклах.
Но человеку свойственно выбирать из прошлого лучшее. И Григ заново слепил свое детство – оттолкнулся от короткого северного лета, от трех поездок к бабушке в Крым, от прочитанных книжек и просмотренных фильмов. Его это устраивало. Он не вылепил бы себя-ребенка из своего настоящего детства, а вот из додуманного, невзаправдашнего – легко.
Григ открыл глаза.
Трава доставала ему до подбородка. Мир словно стал еще ярче и праздничнее. Григу сейчас было (во всяком случае на взгляд постороннего) лет десять-одиннадцать.
Ухмыльнувшись, Григ почесал плохо поджившие ссадины на коленках, проверил кармашки на шортах и обнаружил там дырку (пятнадцать копеек так приснить и не удалось, видимо, вывалились). Маленький Григ верил в разные чудеса, но не в берущиеся ниоткуда деньги – он очень рано узнал им цену.
Поплевав на ладонь, Григ взлохматил себе волосы и пошел вперед. Если он зашел на Детскую Площадку со Старой Школы, то справа, вдоль границы со Школой, будет Летнее море, а чуть впереди – Вечная Война…
- Здравствуй, малыш, - окликнули его со спины.
Голос был взрослым.
Мысли и слова, пронесшиеся в голове у Грига, были совсем не детскими. Из шести Хранителей он знал (доводилось встречаться при разных обстоятельствах) двоих – Михаила и Анну Эмилию. Плохо было то, что они видели его (в таком же облике как сейчас) несколько лет назад, а у Хранителей хорошая память. Они бы никогда не поверили, что мальчик в стране Снов не растет.
Григ повернулся, всем своим видом выражая любопытство, легкую озабоченность и умеренное дружелюбие. Если уж ты пытаешься замаскироваться под сновидца – никакой растерянности! Растеряны как раз сноходцы, очнувшиеся в Стране Снов. Спящий уверен, что все идет так, как должно.
- Здравствуйте! – вежливо ответил Григ.
Ему повезло. Это был не Михаил. Незнакомый снотворец – высокий, нескладный, с грубым, некрасивым, но добрым лицом. В строгом старомодном костюме с длиннополым пиджаком – сюртук, что ли, такой называется? С тросточкой в руке.
- Откуда ты, мальчик? – спросил мужчина.
- Я не должен говорить с незнакомыми, - строго ответил Григ. Ответ был правильным, именно такого снотворец и ждал, поэтому улыбнулся.
- Давай познакомимся, - сказал он. – Меня зовут Ганс.
- Григ, - все с той же легкой вежливой недоверчивостью ответил Григ. У снотворцев не было времени общаться со всеми детьми, попадающими в Сны. Главное – не проколоться…
- У тебя все в порядке? – поинтересовался Ганс. – Тебе не страшно? Не надо помочь?
Григ помотал головой и буркнул:
- Неа.
Видимо, Хранитель решил, что со столь недоверчивым и неразговорчивым ребенком общаться смысла нет. Он вздохнул, запустил руку в карман и достал оттуда маленького оловянного солдатика. Протянул Григу.
- Держи. Он может с тобой разговаривать и маршировать. Он знает много удивительных историй!
Григ похлопал пушистыми ресницами и взял солдатика. Откуда ж ты вывалился, Хранитель Ганс, из какой старины глубокой? Нет бы айпад подарить ребенку или вертолет с дистанционным управлением…
- Спасибо, - вежливо ответил Григ, пряча солдатика в карман. – Я пойду?
Он неопределенно махнул рукой.
- Иди, - вздохнул Хранитель. – Там, впереди, будет море. Только не ходи направо – там много людей и шума. И… и не ходи налево. Там совсем плохо.
На языке у Грига вертелся ехидный вопрос, что именно совсем плохо – Телесная Радость или Вечная Война. Но он полагал, что на ближайшие пять-десять лет ему хватит конфликтов со снотворцами, поэтому послушно кивнул и сказал:
- Нет, я купаться…
Ганс кивнул, согнулся, опираясь на свою черную трость (на самом деле это был закрытый и туго свернутый старомодный зонтик), заглянул в глаза Григу.
- Иди, там будет пляж и много детей. Если что-то случится – позови меня, я услышу. Крикни: «Ганс!»
Григ кивнул.
- И не заплывай далеко! – добавил Хранитель и исчез.
Григ сокрушенно покачал головой. Все-таки общение с детьми плохо сказывается на интеллектуальных способностях взрослого человека. Но теперь, пройдя контроль Хранителя, он мог спокойно бродить по Детской Площадке, выискивая следы Черного Замка.
Вначале Григ действительно дошагал до моря – огромной живописной бухты с тихой спокойной водой. Пляж был столь же ненатурально-ярким как и все вокруг – вода абсолютно прозрачная, но при этом лазурно-голубая, песочек цвета яичного желтка и с потрясающими строительными характеристиками. На бесконечном пляже действительно резвились толпы детей – и простецы, и рельеф. Были и родители, но они, конечно, были рельефом. Их функция сводилась к тому, чтобы махать рукой плещущимся детям и выдавать какие-то бесконечные вкусняшки. Были на пляже и песочные замки немыслимой красоты, и какие-то торговцы мороженым и лимонадом (рельеф), и скользящие в море у самого берега дельфины, и разбросанные повсюду совочки-мячики-формочки.
Детские сны коротки, сноходцы способные контролировать себя среди детей редкость, поэтому дети постоянно появлялись и исчезали, переходя изо сна в сон. Григ мельком отметил, что эту часть Детской Площадки нынче посещают дети не старше десяти лет. В других районах были и залы игровых автоматов, и дискотеки, и гоночные треки с настоящими автомобилями «Формулы-1», и все остальное, что может присниться ребенку. Но эта часть принадлежала малышам – наверное поэтому ее и контролировал в большей мере Ганс, нелепый и старомодный…
Григ вдруг остановился и нахмурился.
А ведь он сглупил.
Это и есть тот снотворец из книги про Великий Артефакт! Тот самый «долговязый чудак», что пришел на помощь неведомому автору! Он мог бы многое рассказать…
Ну да, если захотел бы, конечно. Или устроил бы Григу показательную взбучку, за одно лишь преображение в ребенка. Наивно ждать от снотворца откровенности или снисхождения.
К ногам Грига подкатился мячик, он машинально пнул его, отправляя обратно. Вздохнул. Что сделано, то сделано. Справляться придется своими силами.
Он двинулся вдоль пляжа.
Страна Снов условна – это нужно знать каждому, кому доведется проснуться во сне. Население Земли, как известно, больше семи миллиардов человек (конечно, если китайцы и индийцы не врут, говоря, что у них и полутора миллиардов-то в каждой из стран не наберется). Не менее трети людей в каждый момент времени спит – что составляет примерно два с половиной миллиарда человек. Из них детей – чуть меньше трети. Даже если отбросить сны старших подростков, которые сосредоточены во «взрослых» областях Страны Снов и сны младенцев, которые сумбурны и неоформлены, то миллионов двести-триста детей должны были рано или поздно оказываться на Детской Площадке. Часть из них, ну хотя бы процентов пять-десять, должна была попадать в безмятежный и веселый пляжный сон.
А теперь размажем двадцать миллионов спящих детей (плюс рельеф!) по узкому пляжу. Пусть на каждого ребенка приходится хотя бы один метр береговой линии. Какова получится длина пляжа?
Двадцать тысяч километров.
Припомним, что экваториальная линия – сорок тысяч километров.
Получается, что пляж Детской Площадки занимал половину экватора!
В то же время Григ видел его весь, от края до края огромной бухты.
И намеревался пересечь за разумное время.
Абсурд?
В обычном мире – да. Во Снах – нет.
Не забывайте, Страна Снов условна и относительна. У нее нет ни точных границ, ни расстояний, ни площадей.
Поэтому Григ уверенно шел по границе пляжа, не фиксируя расстояния и позволяя им пролетать мимо под веселый детский гомон, заливистый смех и задорную ругань.
Пляж послушно плыл мимо, близились высокие, заросшие деревьями скалы, окружавшие залив, мелькали детские лица – черные, желтые, белые, будто на агитационных плакатах «Юнисефа» или первомайских открытках советских времен. Григ шагал, отмахивая сотню за сотней километров, пока под ноги ему не прикатился еще один мячик (эти мячи вечно попадают под ноги на пляже, хуже их только мелкие собаки и расшалившиеся дети). Григ ловким движением отбил его, но не удосужился посмотреть, куда именно.
И мяч ударил прямо в лицо бежавшего за ним светловолосого подростка.
- Дурак! – закричал мальчишка шлепаясь на песок и прижимая руки к лицу. – Смотри куда бьешь!
Поскольку драки занимают немалую часть детских снов, а колотить малолетних Григу не хотелось даже в Снах, оставалось лишь порадоваться, что его случайная жертва столь миролюбива. Григ остановился и подошел к мальчишке, державшемся за нос и обиженно смотрящего на него поверх ладоней.
- Я не хотел, - сказал Григ виновато, примиряюще поднимая вверх руки с раскрытыми ладонями. – Мир? Больно, да?
- А сам как думаешь? – огрызнулся мальчишка, но уже с меньшей обидой. Хлюпнул носом – между пальцев проступила кровь.
- Надо в море прополоскать, - сказал Григ, проникаясь сочувствием к маленькому сновидцу.
- Сам знаю! – ответил мальчик вставая и непоследовательно добавил: - Сам полощи, знаешь, как больно будет щипать?
- Знаю, - продолжил виниться Григ. – Ну извини, ну что там, хочешь – в меня брось…
- Очень надо, - мальчишка все же пошел к морю, капая на песок красным. Присел у воды, зачерпнул пригоршню и осторожно погрузил в нее нос. – Жжется!
Григ, к своему удивлению, последовал за травмированным простецом. Что-то его смущало. Простец как простец. Выглядит чуть старше Грига в его нынешнем облике, но вряд ли ему больше тринадцати-четырнадцати. Загорелый тощий мальчик в ярких плавательных шортах. Исцарапанный весь.
Ну да. Исцарапанный. Редко когда простец в Снах имеет на теле хоть какие-то раны.
- А что ты тут делаешь? – спросил заинтригованный Григ.
- Уроки, - буркнул мальчик вставая. Шмыгнул носом, осторожно его потрогал. – Купаюсь и в футбол играю. Не видишь что ли? Так иди, проснись!
И на опрометчиво брошенную мальчишкой последнюю фразу Григ сделал стойку, как спаниель на затаившуюся в траве куропатку.
- Ага! – воскликнул он. – Так ты знаешь, что это – Страна Снов?
Мальчишка отреагировал мгновенно и непредсказуемо. Сильно толкнул Грига в грудь – так что тот полетел навзничь на песок и бросился бежать по линии прибоя.
Секунду Григ остолбенело смотрел на беглеца, а потом вскочил и кинулся следом.
Теги:
Источник:
