Час родителя

Из блога " ...Время с восьми до девяти утра - это время родителей. Мы ведем в детские сады и школы сонных недовольных ..."

Из блога: "
...Время с восьми до девяти утра - это время родителей. Мы ведем в детские сады и школы сонных недовольных детей, подгоняем их, укоряем, ободряем, уговариваем. Сдаем воспитателям и учителям, помогаем переодеться, даем последние наставления. Выслушиваем ритуальные вопросы: "А сегодня пятница?" Да, пятница. "А завтра суббота?" Да, завтра суббота. "Ура. А завтра в школу не идем?" Нет, не идем. "И в садик тоже не идем?" Нет, не идем. Что-нибудь другое придумаем. Шахматы-плаванье-музыка-гимнастика. Мы же родители, мы коварны и изобретательны.

Дорога короткая, кому как - нам повезло, детский сад рядом. Обычный муниципальный. Английский язык не учат, бассейна нет, черной икрой не кормят. Не знаю, нам нравится.

Через двор, мимо еще закрытого и темного детского клуба, разместившегося в старом здании прокуратуры - три года здание стояло бесхозным, потом ожило, там теперь песни-пляски-карате и прочая икебана, можно сказать - прямо у нас во дворе, но мы почему-то туда не ходим...

А соседняя развалюха девятнадцатого века отремонтирована ударным трудом таджиков и теперь тут что-то то ли государственное, то ли коммерческое, но выглядит симпатично, в духе ушедшей "старой Москвы"...

Мимо автостоянки, поздороваться с огромным, страшным, добродушным сторожевым псом, обнять его за шею, нет мы собак не боимся, на прощание вручить псу остов съеденной вчера курицы, здесь осторожно - это территория ничейная и никто тут не убирает, скользко и сугробы...

Теперь через двор, мимо "гостиницы на час" с задорным названием "Подушкин" - иногда по утрам возле нее стоят хорошие дорогие машины и немолодые солидно выглядящие мужчины курят вместе с молодыми стройными женщинами, прежде чем "час" кончится и они расстанутся навсегда...

И через переулок - взяться за руки! - в калитку и в садик. Старший сын топчется в раздевалке, разглядывая апликации на стенах, он тоже сюда ходил, воспитатели сменились, но это все равно его садик и он ревниво оглядывает игрушки, шкафчики, столики... У старшего в группе был мальчик из Эфиопии, чище всех говорил по-русски, плясал русские народные танцы, на Новый год прыгал в костюме зайчика, на всех спортивных состязаниях группа побеждала за его счет - он пробегал любую дистанцию прежде, чем соперник успевал подтянуть колготки... У младшего в группе расклад иной, семеро детей - вьетнамцы, они общаются только между собой, они не говорят по-русски, у них свой маленький Ханой на прогулках, воспитатели пытаются втянуть их в какие-то игры - но их слишком много, четверть группы. Предел, который может ассимилировать коллектив, перейден, они так и выйдут из детского сада - молчаливой, сдержанной азиатской диаспорой, спасибо сэрам, пэрам и мэрам за наше счастливое детство и, вероятно, еще более счастливую старость...

Теперь в школу, она тоже рядом, в том же здании, увы, ненадолго, с осени переезжаем, садик расширяется, точнее - возвращает себе территорию, отданную под частную школу в девяностые годы... И все станет гораздо сложнее, пешочком поутру уже не прогуляться, вставать придется раньше, но об этом я подумаю завтра... Старшего - в школу, в раздевалке шкафчики уже не деревянно-детсадовские, а железно-школьные. "А заберите меня пораньше?" Да, попробуем. "Нет, не надо пораньше, я уроки тут сделаю". Хорошо, не вопрос. "Все, пока!" А поцеловать папу? "Ну папа, не при охране же!" Как быстро сын-то растет...

И обратно, обратно уже быстрее. Переулок, в этот час забитый лоснящимися автомашинами непростых марок и номеров, садик обычный, а вот школа-то частная... Машины разъезжаются, люди расходятся. Час родителя истекает. Морозно, снег хрустит под ногами, темнота. Разговоры разносятся далеко, невольно их слушаешь, хотя почему невольно - я обожаю слушать чужие разговоры, это часть моей работы.
"Он уже не младенец, ему не год. Понимаешь? Что? Поговори с ним. Он вполне способный к диалогу, когда мячом тебя не лупит. Да?"
Голос только один, женский, доносится из-за спины. Ох уж эти мобильные телефоны и блютуз-гарнитуры, с ними мы все выглядим  идиотами, разговаривающими сами с собой или с пустотой...
"И твоя жена что по этому поводу думает? Ну если хочет поесть нормального домашнего борща, то пусть так и скажет..."
История становится все запутаннее и мыльноопернее... Огибая сугроб невольно пропускаю говорящую вперед. А она не одна! Она с мужчиной под руку. Мужчина молчит. Женщина говорит.
"Ну и что? Что дальше?"
Мужчина молчит. Женщина говорит. Они так и уходят вдаль.
Может быть, все-таки, блютуз?

Москва. Полдевятого утра.
Час родителя.

"

Источник: